– А зачем тебе металлолом? – я поискал глазами сумку, которую помог ему донести, но так и не увидел её в окружающем хаосе.
– Это детали для моего авика. Хочу его немного усовершенствовать. Только теперь придётся искать механика… – Роман поскрёб кудлатый затылок. – Пройтись по подземным цехам, что ли…
– Мой друг механик. Думаю, он сможет помочь, – сказал я. Почему-то у меня не было сомнений в том, что им с Димкой нужно познакомиться.
Ромины глаза засияли.
Так нас стало трое. Роман оказался на год старше меня и на два года моложе Димки. Он носил вещи в стиле подростков нулевых, признавал исключительно старый зарубежный рок, который слушал ещё мальчишкой, обожал рассказывать истории и ещё часто и с удовольствием курил синтетические сигареты с отдушкой. Из-за этой пагубной привычки у Романа были полностью заменены лёгкие, а в гортань вставлена нано-трубка. Помимо этого у него ещё была искусственная левая нога – настоящую пришлось ампутировать после давней автомобильной аварии. К выбору протеза Роман отнёсся творчески: вместо имитатора живой плоти у него был полностью прозрачный протез, внутри которого были видны нервы и нано-сосуды. В него ещё были вживлены светодиоды, чтобы мало не показалось. Честно признаюсь, более фантасмагорического зрелища я в жизни не видел. Чувствительность у такой ноги была хуже, чем у живой, но Роман однажды философски заметил, что когда стоишь одной ногой в могиле, не имеет значения, на что опираться.
Да, поэт из него мог бы выйти тот ещё…
***
Рома долго разглядывал диск, держа его кончиками пальцев. По лицу нашего друга блуждала мечтательная улыбка.
– Ну, слава богу! Мы уж думали, что тебе не понравится. Всё-таки, эта запись не очень древняя, – ухмыльнулся Димка.
– Какая разница, древняя или нет? Знаете ли вы, что это за альбом? У него совсем немного дисковых копий, и здорово, что они вообще сохранились!
– Кстати, я никогда не слышал, чтобы дисками обклеивали ванные, – подал голос я.
– Да ты отстал от жизни, Тал! Между прочим, существуют целые каталоги, описывающие, какие студии лучше подойдут именно к твоему интерьеру. К примеру, диски, записанные на «Зебре», лучше подходят для спален, а вот те, что на «Декке»…
– Притом, что их штампуют на одном заводе… – добавил Димка.
– Да вы вообще не въезжаете! – Роман сделал страшные глаза и вдруг расхохотался.
– Ладно, музыка музыкой, но десерт по расписанию! – я эффектным жестом извлёк из кармана круглую консервную банку. Хорошенько её встряхнул и дёрнул за вмонтированное в крышку кольцо. Раздалось шипение, стремительная тепловая реакция видоизменила внутренние составляющие. Банка раскрылась, как цветок, сложившись в изящное серебристое блюдо, на котором красовался большой торт, обильно покрытый белой глазурью и сиропом. Ячейка наполнилась запахом лимона.
– «Лимонный взрыв»! – Роман улыбался до ушей. – Величайшее произведение гастрономического искусства! И вкус как в молодости…
– Да, неплохо. Однако кое-чего не хватает, – Димка порылся в карманах и извлёк горстку светодиодов. – Это, конечно, не свечки, но, если подуть на них, они погаснут.
Мы торжественно водрузили торт на стол.
– Страшно подумать – семьдесят две штуки… – я зачарованно глядел, как Димка втыкает крохотные лампочки в глазурь, аккуратно распределяя между ними тонкие проводки. – Ты всю ночь паял их?
– Работы минут на двадцать… – Димка пожал плечами и облизнул испачканные пальцы. – Давай, Рома, дуй. Всё сработает.
