— И как давно ты живешь у Бергеров? — вырвал меня из размышлений мягкий голос Довлатова.
Я подняла взгляд. Оказывается, мы уже подъехали к дому. Надо же, и правда довез целой и невредимой. Еще и помалкивал всю дорогу. Это точно Север?
— С того самого момента, когда мы лишились дома, — пояснила и поспешила удалиться: — Спасибо, что подвез! Пока!
Я дернула ручку, толкнула плечом дверь, а она по каким-то причинам не поддалась. Не открылась она и со второй попытки, равно как и с третьей. Тем временем музыка в салоне стихла, движок машины заглох.
На своей территории я не боялась Севера, но глупому сердцу было плевать на чьей территории мы находимся. Оно буквально проламывало мне грудь.
— Север, прекрати! Открой двери! — повысила я голос.
Молчание. И только тяжелый вздох. Его вздох добрался до слуха.
— Если не откроешь, я позвоню Руслану! — решила взять его на понт и даже телефон демонстративно разблокировала.
— И что ты ему скажешь? — в нагловатой манере спросил и медленно развернулся в мою сторону. — Что забыла упомянуть о нашей истории, в которой так или иначе не была поставлена точка?
Я и раньше не могла разобрать, где он говорил серьезно, а где нес чушь. Ничего не изменилось. И сейчас я совершенно не понимала, насколько его слова отличались от истинных мыслей.
— Была, — упрямо ответила.
— Разве? — вопросительно вскинул бровь.
— Да.
Он многозначительно хмыкнул.
— И кем же?
— Обстоятельствами, временем, много чем.
— Но не нами, кроха, — почти беззвучно произнес, завязывая мои нервы в тугую косичку.
— Не называй меня так!
— Как хочу, так и называю — это раз! — сменил тон, вновь включая невыносимого грубияна. — Два — я тебя не удерживаю здесь! Тяни ручку вниз, а не на себя!
Резко отвернулся и завел двигатель.
— Хочешь сказать, ты не блокировал двери?
Раздраженно закатив глаза, он нажал на кнопку консоли, после чего раздался характерный звук. А следом он повторился. И меня бросило в жар.
— Ты бы услышала, если бы я захотел! Но в том-то и дело, что я не хочу! И вообще, все это наводит на мысль, что ты сама ищешь поводы остаться тут со мной.
Вот как ему это удается? Минуту назад я испытывала к нему лютейшую ненависть, а теперь же тихо-молча ненавидела себя.
Проглотив горький ком, я потянула ручку вниз и дверь распахнулась. В салон проник морозный воздух, отсудил вскипевшие мозги. И прежде чем выйти, я решила оставить последнее слово за собой:
— Гиблое дело — искать поводы остаться с тем, кто предпочел трусливо сбежать.
Вышла на улицу, резко захлопнула дверь и быстрым шагом направилась в сторону дома. По дороге, подсвечивающей фарами. Гордо. Не оглядываясь.
Оглянулась всего раз, будучи уже на крыльце особняка. И тогда фары подмигнули мне, а затем машина сдала назад, развернулась и стремительно скрылась в темноте.
Арсений с мамой уже спали. Я бесшумно поднялась на второй этаж и зашла в свою комнату. Кисель разлеживался на кровати. Я присела рядом с ним, поцеловала его в мокрый носик. Обычно такими манипуляциями этого лежебоку было не разбудить. Но тут Кисель вдруг взбодрился и принялся нюхать мои руки. Забрался на колени, замяукал. Затарахтел. Он обнюхивал одежду, пока не начал лизать на мне лонгслив.
— Ты чего, Кисель?
Я впервые заметила за ним подобное. Никогда прежде он не проявлял такого рода интереса к вещам. Он словно валерьянки нанюхался.
Оттянула кофточку на груди и сама принюхалась к вещи.
