С парусами по жизни. Часть 3. Через 7 морей из Туниса в Москву - страница 13

Вид из Отеля на Хаммамед, а курорт вокруг марины

Паспортный контроль по прилету я прошел за 5 минут, заполнив заранее, ещё в самолете, миграционную карту, а вот получить груз никак не мог. Через час после того, как все пассажиры моего рейса уже свалили, я не выдержал и обратился к работнику аэропорта, показав два квитка на багаж и только одну сумку, которую я снял с ленты транспортера почти сразу. Через 5 минут мне лихо, с улыбкой сообщили, что моего груза в самолете не было! Но я-то знал, что он был, ибо стюард сказал мне: ваш цветной негабарит лежит на чемоданах. А значит, его сняли! Пришлось лезть самому в люк, откуда выползала лента транспортера, а потом и под ленты, на которых выплывают сумки с чемоданами. Как я и предполагал, длинный баул, зацепившись на повороте за стенку, упал и завалился под транспортер. Страшно ругаясь матом, я протащил баул в узкий люк над лентой, тут включили транспортер, и лента поехала – я лег, и как чемодан въехал в зал ожидания, спрыгнул с ленты и забрал баул. На мой мат сбежался народ, конечно, большей частью наш, который понял, кого и куда я посылал – они просто хотели взглянуть на меня.

Кашель, сопли и температура. Выхожу на улицу, толкая перед собой тележку с барахлом – темно и очень душно, жара, я сразу взмок. Машины с верфи, что должна была меня встречать, нет. Видимо, прождав час после прилета самолета и не увидев меня, водила уехал. Обошёл парковку. Ни один таксист не хочет ехать ночью за 100 км. Один начал торговаться – объявил 100 Евро, а я знаю, что там 50 $ – сошлись на 70-ти Евро. Едем. Прошу прикрыть окна – на скорости 100—120 сильно сквозит, а мне и так плохо, меня колотит и душит кашель. Я сижу сзади, и водитель с подозрением на меня оглядывается – он местный, в темноте его лица не видно, только блестят глаза и зубы. Я еду и ругаюсь, а водитель иногда что-то говорит на своём.

Поднимаем лодку для инспекции

Прикатили на причал. Вот и три ката стоят. У таксиста нет сдачи со 100 Евро, а на дворе ночь – испытанный приём. Что делать? Хоть оборись, кроме видео охраны никого вокруг. Отпускаю такси и запрыгиваю на катамаран. Б….! Никто не встречает, на катамаране такой бардак… Нет газа, не могу вскипятить чай. Во мне все вскипает! Здесь должны были быть наши – капитан второго ката и представитель заказчиков на верфи – подгоняла, где они? Через пол часа появляются. Здесь меня кашель и достал, и я, обматерив всё и всех, спокойно попросил, чтобы доложили обстановку и объяснились…

Стало понятно, что на лодке жить нельзя, что почти ничего еще не исправлено и к выходу не готово, сроки срываются и надо селиться в отель, а не раскладывать вещи в катамаране. Оказывается, ребята перекантовались 3 дня на кате и ждали меня.

Капитанария быстро определяет нас в отель рядом с причалом – минут 5—7 ходьбы. Темно, но очень еще жарко. Идем закоулками.

– Алексей Борисович, тут жара невыносимая под 50 градусов, ветра нет и палящее солнце, кроссовки плавятся на камнях и асфальт плывет, люди с 11 до 15 не работают, нас никуда не пускают и ничего не доделано…

Идем медленно, тащим наши шмотки и то, что я привез. Вокруг трещат цикады. Запах каких-то цветов и растений. От каменных оград, нагретых солнцем, пышет жаром. Иду и думаю: хорошо, что нет снега и волков. Заселяемся – ребята вместе, я отдельно. Зовут к себе пить чай – они уже купили кипятильник, чай в пакетиках, что-то к чаю и посудину, где греть воду. Мой запал прошёл, понимаю, что дела тут «дрянь», а повлиять на что-то ребята не могли, но и в Москву не доложили, ждали меня. Знал бы ситуацию, не приезжал бы, а теперь надо впрягаться, но куда, во что, как, мы же своими руками вместо рабочих не будем делать.