С помощью дизайна - страница 27

Нужен ей [любви] Предмет, но

Так он произволен,

Подойдет любой из

Тех, что есть вокруг.

В детстве я был помпой

Водяною болен,

Звал ее прекрасной,

Как тебя, мой друг.

Уистен Хью Оден «Свидание»[10]

Тронутая временем поверхность вещей, потертости, оставленные человеческими руками, временами трагический, а временами трогательный облик предметов – все придает странную притягательную силу реальности этого мира, которую нельзя недооценивать. <…> В них видишь <…> неизменное присутствие человека, которое обволакивает предметы изнутри и снаружи.

Те, кто чурается «дурного вкуса» вещей, многое теряют.

Пабло Неруда

Предположив, что желанным становится то, что трудно получить, Том Сойер обдурил друзей и заставил их заплатить за удовольствие покрасить забор для тетушки Полли. Прелесть истории в самом триумфе этого жульничества, с какой стороны ни возьми: Том выполнил поручение, сам избежал работы, сделал приятное тете Полли, удовлетворил рвение друзей, да еще и получил деньги.

Для меня лично особенно притягательными были те предметы, которые он продавал. Вот этот навевающий детские воспоминания список драгоценностей: «…двенадцать шариков, сломанная губная гармоника, осколок синего бутылочного стекла, чтобы глядеть сквозь него, пустая катушка, ключ, который ничего не отпирал, кусок мела, хрустальная пробка от графина, оловянный солдатик, пара головастиков, шесть хлопушек, одноглазый котенок, медная дверная ручка, собачий ошейник без собаки, черенок от ножа, четыре куска апельсинной корки и старая оконная рама».

Почему же это сокровища? Возможно, ностальгия, но откуда ей взяться, если всеми этими богатствами легко обзавестись в наши дни? Она вызывает в воспоминаниях то время, когда эти вещи что-то значили. Это были вещи! Вещи сами по себе, они были одновременно метафорой. Название книги Тима О’Брайена «Вещи, которые они несли с собой» происходит из рассказанной в ней истории о предметах, которые солдаты хранили при себе, и эмоциях, с ними связанных. «Лейтенант Кросс носил счастливый камешек. Дэйв Дженсен кроличью лапку <…> керосиновые горелки, английские булавки, фонарики с узким лучом, сигнальные фонари, мотки проволоки, жевательный табак, кадильные палочки из храмов и статуэтки улыбающегося Будды <…> Они несли все, что могли нагрузить на себя, порой молча ужасаясь страшной силе их ноши»[11].

Пабло Неруда в предисловии к своему сборнику стихов писал о том, как приятно смотреть на колеса, угольные мешки, бочки и корзины, потому что «через них мы чувствуем связь человека с землей…».

Как говорил Вордсворт, мы расходуем нашу энергию на заработки и траты, работу и торговлю и поэтому обвиняем себя в материализме. Но мы не должны корить себя за легковесность – мы цепляемся не за сами вещи, а за их образы, тени и ассоциации.

Поразительно, но современные американцы даже не задумываются, в окружении каких материалов они живут (хотя иногда и признают их удобство), а к готовым товарам относятся с безразличием, которое граничит с презрением. Мы вовсе не любим вещи, мы не способны их любить, не помним, что люди дорожили вещами, и сами не знаем, что это значит.

Но помнить необходимо. В начале романа «1984» Джорджа Оруэлла есть описание момента, когда главный герой собирается совершить преступление – сделать запись в дневнике. Описание дневника задает атмосферу всего романа: «Книга была удивительно красива. Гладкая кремовая бумага чуть пожелтела от старости – такой бумаги не выпускали уже лет сорок, а то и больше. <…> Ручка была архаическим инструментом, ими даже расписывались редко, и Уинстон раздобыл свою тайком и не без труда: эта красивая кремовая бумага, казалось ему, заслуживает того, чтобы по ней писали настоящими чернилами, а не корябали чернильным карандашом».