С Рождеством. Дэвиду, с любовью - страница 13

– Я хочу ее видеть.

Доктор кивнул и провел в небольшую палату. Там, на больничной кровати, лежала мама – такая спокойная, словно просто заснула. Я подошла и взяла ее руку – холодную, неподвижную.

– Вам нужно подписать некоторые документы, – сказала тихо медсестра. Я не помню, сколько времени прошло, – И решить… о похоронах.

Похороны. Еще одно слово, которое казалось нереальным, невозможным в контексте матери.

Следующий час прошел как в тумане. Я подписывала бумаги, отвечала на вопросы, принимала соболезнования от персонала, который узнавал меня. Все это время я чувствовала себя отстраненной от происходящего, словно наблюдала за всем со стороны.

Когда все формальности были завершены, я вышла из больницы. День постепенно перетекал в вечер. С неба начал падать невесомый снег, но теперь он казался не волшебным, а холодным и безжалостным. Я стояла на ступенях больницы, не зная, куда идти и что делать.

Инстинктивно достала телефон и увидела множество пропущенных. От Дэвида и Марты.

Я набрала номер Дэвида. После первого же гудка он ответил. Ждал моего звонка.

– Эл? Что случилось? – его голос звучал обеспокоенно, и я вдруг осознала, что возможно он все это время прождал меня в ресторане.

– Мама умерла, – ответила я, и эти слова, произнесенные вслух, сделали случившееся окончательно реальным.

Я просто осталась стоять на ступенях. И через двадцать минут дверь такси распахнулась и Дэвид, запахивая на ходу пальто, выскочил навстречу. Увидев его выходящим из такси, я почувствовала, как внутри все ломается. Я всегда умела, держала эмоции под контролем, это была моя работа, но сейчас…Он выглядел сногсшибательно. В белоснежной рубашке с расстёгнутым воротом, с укладкой и глазами, полными боли. И это меня добило окончательно.

Он молча обнял, крепко прижимая меня к себе, и я, наконец, позволила себе по-настоящему заплакать – громко, отчаянно, выплескивая всю боль и горе, которые накопились за этот страшный день. Он ничего не говорил, просто держал, позволяя выплакаться.

31 декабря – январь 2009-2010гг.

Декабрь выдался особенно холодным, но не это заставляло мое сердце сжиматься. Прошёл год с тех пор, как я потеряла маму, но боль утраты всё ещё ощущалась так, словно это случилось вчера.

Я провела пальцем по запотевшему стеклу, рисуя невидимые узоры. В отражении было мое лицо – бледное, с тёмными кругами под глазами. Двадцать четыре, а чувствую себя гораздо старше. Актерская карьера, которая когда-то казалась такой многообещающей, застыла на месте, как и моя жизнь.

Телефон завибрировал, выводя из задумчивости. Сообщение от Дэвида:

"Встретимся в нашем кафе через час? Нужно поговорить".

"Буду", – коротко ответила я и отправилась собираться.

Через сорок минут я уже сидела в уютном кафе "Старый фонарь", где мы с Дэвидом встречались каждую неделю, если он был в Лондоне.

Мы так и не поговорили тогда. Горе от потери матери заслонило для меня все вокруг. А потом он уехал. И я ждала его возвращения целых полгода. Без его помощи я бы точно не справилась, ни с продажей дома в Дадли, ни с возвращением в обычную жизнь. А «Старый Фонарь» за это время стал для нас своеобразный убежищем.

– Прости, опаздываю, – Дэвид ворвался в кафе, стряхивая влагу с непослушных каштановых волос. Несмотря на растущую известность, он оставался всё тем же скромным парнем. А я тихо любила его.

– Всего пять минут, – я улыбнулась, – это даже не считается опозданием по твоим меркам.