– Креветки все бери, не бросай, на них полный заказ! И этих усатых каракатиц тоже грузим! Все усатое и страшное забираем, ничего не оставляем! – Шуст за спиной раскомандовался, хотя номинально в тройке главным был Юпсик.
– Пока довезем, разморозится, – заметил Карат.
– Не разморозится. Там полный кузов термоящиков с сухим льдом, можно больше суток кататься, и не потекут. По креветкам нам четко приказано было, про остальное вскользь, так что тянем все, некогда гадов сортировать.
В этом уголке магазина тихо и спокойно. Покупатели схлынули в направлении касс, а новые не очень-то появлялись – если кто и подъезжал к стоянке, быстро разворачивался в шоке от происходящего. Может, даже звонил в полицию, но с таким же успехом он мог попытаться докричаться до участка голосом – связи не было, обычно она при перезагрузке обрубается мгновенно, и дело там вроде даже не в проблемах с электричеством, а в помехах, что бушуют в первые часы. Накрывает только отдельные диапазоны, как назло попадает и по мобильникам.
А что, если кто-то доедет на колесах и сообщит о нападении? Сотрудники правопорядка могут заявиться, и тогда…
Что тогда – не забота Карата. Для этого есть армейцы, и они прекрасно знают, что делать в таких случаях. Вон как четко магазин взяли под контроль: прихватили пару полицейских, согнали в одну кучку охранников и прочих сотрудников. А как проломы делают – любо-дорого взглянуть. Без промашек и заминок, технология отработана на пять баллов.
Ну а что, ведь ломать – не строить.
Перчатки снабженцам выдать не догадались, и руки быстро занемели, ведь приходилось сваливать в тележки на совесть замороженные пакеты, а затем передавать их в грузовик. Но работы тут не так уж много, потому и поставили только троих. Тихий уголок, спокойный, никто сюда не заглядывает, основное действо протекает дальше, куда ближе к кассам. Карату трудно ориентироваться в незнакомом супермаркете, но, судя по тому, что видит, грабят его не хаотично, а пусть и по простому, но плану. Берут товар в уже знакомых местах, он там раз за разом появляется, знают уже где и что.
– Челюсть ей придержи! Челюсть! Челюсть заклей, пока не заорала! – донесся из-за стеллажей близкий голос Лома.
Карат насторожился: команды старшего в одной из четверок не походили на те, которые отдаются в процессе ограбления продовольственного магазина.
А вот приглушенно вскрикнули, будто из-под ладони, которой зажимают рот.
И крик определенно не мужской.
Вот тут он не выдержал, оставил в покое тележку, почти заполненную ледяными пакетами, и направился в сторону источника шума.
Долго его искать не пришлось, уже за вторым стеллажом обнаружил красноречивую картину: на полу лежит одна из сотрудниц, отчаянно отбиваясь от парочки сталкеров, которые удерживают ей конечности и зажимают рот. Еще один стоит в сторонке, уставившись на действия товарищей с легкой растерянностью, а Лом с треском отрывает кусок от широкого рулона скотча.
Появление Карата не прошло незамеченным, старший с насмешкой произнес:
– А ты запоздал к раздаче номеров в очереди и вообще левый. Но Студент что-то очкует, так что ладно, четвертым будешь.
С этими словами Лом нагнулся над пленницей с явным намерением приступить к заклеиванию ее рта.
– Руки убрал.
Карат произнес это без угрозы и вообще без каких-либо эмоций. Но получилось проникновенно, до любого сразу доходит. Таким голосом он однажды остановил допившегося до белочки помбура
