После вчерашних упражнений я еле добрался до своей комнаты и вырубился сразу, как упал на койку.
К слову, если б не Захария, которую я малость стеснялся, завтрак прошёл бы, намного быстрее и с хрюканьем. Пришлось держать себя в рамках. К тому же, ели только мы с Клепаном.
– Ну что, приступим?! – в приказном порядке предложил здоровяк.
– Что вы задумали?
Я хоть и прибывал в лёгком блаженстве после набивания утробы, но слова знахарки меня насторожили, мало ли что эти садисты придумали.
– Да почти как вчера, – беззаботно подмигнул мне Клепан.
Кваз Кабан не зря носил такое прозвище, когда он открыл принесённый им баул, причём нёс он его, не особо напрягаясь, моему взору предстали четыре двухпудовые гири.
– Сто двадцать восемь кило, – объявил очевидное здоровяк. – Но настоящая посылка килограмм на пять полегче, разве это не хорошая новость, хе-хе.
– Да уж, радости полные штаны, – с этими словами я скинул то, что носил в себе почти сутки.
Стало почти так же хорошо, как и в случае с Хромом. Мгновенное облегчение, словно к спине крылья прицепили. И я полетел, но не далеко, запутавшись в ногах начал заваливаться на пол, где меня и поймал Клепан.
– Куда собрался, орёл? Мы только начали, хе-хе. Ты не должен падать после сброса посылки, ты не дед мороз и не конфеты с пряниками деткам понесёшь, понял?
– Догадаться не трудно.
Освободившись от здоровяка, я не стал тянуть время, просто взял и спрятал баул с гирями. У меня уже было некое понимание дара, нечто сродни интуиции, знания, что ещё вчера, я смог бы взять этот груз, но что-то мне твердило, не спеши, не показывай, что можешь прыгнуть без визуального контакта. А сейчас можешь падать без сил, тем более, это не сложно, боль на самом деле адская, я мычал что-то матерное, сыграл неповторимо, даже Станиславский заплачет.
– Раздвинь ему зубы… быстрее ну, загнётся же! – голос Клепана был взволнованным. – Вот…Захария помогай!
– Эта не идёт! – буркнул кваз.
– Другую пробуй, ну что ты как маленький…И эта не хочет?
– Сам видел, что спрашивать-то?
– Писец! Ну давай тогда последнюю…во.
На язык упало что-то тёплое и круглое, тут же устремившись в глотку, будто пендаля дали, и сразу потекла вонючая слабоалкогольная жидкость, заставив меня закашляться и принять сидячее положение. Зрение начало восстанавливаться, но самое интересное происходило в животе, там что-то надувалось, раздвигало стенки желудка, хлоп и по телу растеклось приятное тепло.
– Чем вы меня накормили? Извращенцы хреновы! – возмутился я, понимая, что уже стою.
Мне не понравилось, как они на меня смотрели, словно на патлатую прямоходящую морскую свинку, которая научилась материться.
– Не, ну вы посмотрите на него, только что лежал, подыхая, а сейчас стоит и возмущается. Чудо прям, – выдал, Клепан без тени юмора.
– Такого я ещё не видел, – почёсывая уродливую голову, выговорил Кабан.
Да и Захария чуть ли не дым из ушей пускала. А ведь она знахарь, само звание о чём-то говорит.
– Он в порядке, – отчиталась девушка.
– Прекрати говорить, будто меня здесь нет, и ответь наконец!
– Помнишь, я рассказывала о паразите? Про то, как он хочет жить?
На что, я киваю в ответ.
– Мы его обманули.
– Гирьки-то с секретом, хе-хе, – влез здоровяк. – Кабан их просверлил и залил малость свинца.
– Двести килограмм оказались критическим весом. Мы попробовали чёрный, а затем красный жемчуг, но твой организм их не принял. Пришлось дать тебе белую жемчужину, – в голосе девушки чувствовался лёгкий упрёк.
