– Помнишь, нас на мосту подкараулил Акс?
– Брр… Забудешь такое…
– Он говорил о восьми двухсотых и четырёх трёхсотых, помнишь? – спросил я.
– Да, – легко согласилась Аня, – Только я не поняла, что это значит.
– Двухсотые – это убитые…
– А трёхсотые живые? – удивилась девочка.
– Нет, конечно, – ухмыльнулся я в ответ, – Как бы тогда их записать в потери? Трёхсотые – раненые.
– Много… Восемь убитых и четверо раненых…
– Одного из них ты сама прибрала, – положился ладонь на узкое плечико и слегка сжал, – И ты молодчина.
Не давая Ане загрустить и сбиться с мысли, продолжил:
– Считаем дальше! Помнишь подбитый БМП STRF-90?
– Да, конечно, ты взорвал танк из такой… толстой трубы…
– Это не толстая труба, хотя и это тоже, но называется она РПГ, что расшифровывается, как ручной противотанковый гранатомёт.
– А как БМП расшифровывается?
– Боевая машина пехоты. Такие специальные броневики, которые возят бойцов.
– Не знаю, на танк было похоже…
– Это и есть танк, только очень лёгкий и с десантным отсеком для пехоты, – упростил я задачу для девочки, – Так вот, экипаж этой БМП состоит из трёх человек, а десант из восьми. Сколько получается?
– Одиннадцать…
– А теперь выполним простой арифметический приём сложения, прибавим к этим одиннадцати ещё восьмерых и Акса.
– Двадцать?
– Верно, – согласился я с девочкой, – Двадцать и четыре единицы техники, три пикапа и одна БМП. Теперь давай посчитаем, сколько нас было.
– Я, ты, Брусника, – начала загибать пальцы девочка, – Арманд и Мамба.
– Нет, Мамба не считается. Она к нам присоединилась уже после всего.
– Тогда нас получается было четверо. Да?
– Четверо было в самом начале и четверо в конце, а муры по итогам недосчитались двадцати бойцов и четырёх единиц техники, – скромно уточнил я, – Скольких вы побили, пока нас с Арманд пытали, я уже не знаю.
– Много, – сурово сдвинула бровки Аня, – И ещё побьём при первом удобном случае…
Что-то девочка начала погружаться в мрачные мысли, а это не дело.
– Можно задать личный вопрос? – спросил я её.
Бывшая беспризорница стрельнула в меня глазками и спросила:
– Какой?
– Почему ты не меняешь своё имя? Ты же хотела называться Покахонтас или как-то так? Я не путаю?
– Анар моё бывшее имя. Им родители меня назвали, а Аня это и так… Кличка, – тяжело вздохнула она, – За настоящее имя дразнились, так я стала Аней называться для всех.
В палату вошла Брусника.
– Я тебя к Орку пустила не для того, чтобы он волновался, ну-ка брысь! – сурово сказала наш знахарь.
– Бруська! Ну ты чего?! – начала канючить Аня, – Я же его не видела долго!
– Брысь! – прикрикнула на беспризорницу синеволосая девушка.
– Я же одежду принесла! – обиженно воскликнула Аня, – И документ!
– Ты не видишь, что у него в ауре творится? – возразила спокойней Брусника, – А я вижу. Четверть нитей покраснели и стали агрессивными, а это значит, что он уже сейчас готов вырвать капельницу из вены и побежать по своим делам. А ему нельзя!
– Мне у вас на больничке нравится, – слегка покривил душой я, но уж очень хотелось встать на сторону беспризорницы, – Чего это я сорвусь с такой удобной койки. К тому же мне нравится твой белый халатик. Он тебе идёт больше, чем камуфло.
– Спасибо, – потупила глазки наша инопланетянка, – Но Анне пора уходить.
– Да ухожу я уже! – раздражённо ответила азиатка, подпустив в голос яда, – Ухожу!
Девочка положила пакет на соседнюю кровать.
– Вот, смотри, – она принялась доставать по одному предмету, – Могла немного ошибиться с размером, поэтому купила тебе спортивный костюм…
