Шары, шеи въ шарфахъ, портреты въ толчеѣ.
– Исторія о разумномъ человѣкѣ была бы невообразимо скучна и противна тѣмъ, кто въ виду иной, пестуемой парадигмы…
– Такъ, и про снѣгъ скучно, и про сѣверъ твой – вмѣшалась когда-то она.
– Однообразіе размѣренности.
– Скучныя, длинныя слова.
– Разстаться намъ надо. Сейчасъ.
Перенести всѣ дрова въ домъ, заложить ими и половину второго этажа, и всё пустоты подъ лѣстницей. Провѣрить скважины и познакомить съ бѣлкой.
Дѣвочка-курьеръ въ грозу забѣжала, да такъ и осталась. Гроза тогда переросла въ дождь невиданной силы, который лилъ четыре дня; на первый – было не уѣхать, на пятый – невозможно изъ дома выйти.
– Про ноябрьскій морозъ разскажешь?
– Рано, но былъ и онъ.
– Звѣзды?
– Тёмной ночью, когда небо яснымъ стало.
Незамѣнимый шоколадъ трюфелей. Какао съ каррагинаномъ на молокѣ; фруктозы доля. По ГОСТу съ глазурью бисквитъ въ новогодній мѣсяцъ.
Флаконъ «Консула», велюръ пиджака, вмёрзшій въ берегъ танкеръ и ель петроглифомъ гирляндъ украшено искрится.
Зимній фестиваль въ незамѣтномъ городкѣ у озера.
– Снѣгъ искрится сильнѣе.
– Сильнѣе хруститъ.
Турмалинъ принёсъ дельфинъ.
Его на шнуркѣ изъ кожи
носить можно.
У дельфина родились дѣти.
Ты надѣла его.
Ты ушла (до дна),
ничего не замѣтивъ.
Мѣстный микрорынокъ работорговли и торговли саженцами открытъ въ теченіи мѣсяца каждый выходной день съ середины апрѣля и августа.
У одного вельможи имѣлись рабъ и рабыня (прикованные такъ близко другъ къ другу тяжёлыми цѣпями, что у нихъ часто рождались дѣти, которыхъ вельможа продавалъ въ обмѣнъ на сладости и вино).
Иной же вельможа, злѣе прежняго, не сталъ слушать совѣты и не открылъ доходный дельфинарій. Вѣдь у дельфиновъ могутъ быть дѣти, а высшихъ существъ въ неволѣ содержать нельзя.
– Такъ больше нельзя.
Сейфъ, Сталина портретъ, изъ жести репродукторъ и наганъ.
Графинъ, стаканъ, граната сокъ и терпкій вкусъ багряной корки.
Завёрнута въ кумачъ кроваво-алая медаль эпохи.
Тѣнь вѣтра простирается за предѣлы. Для игры его подарено перо.
Бункеръ; въ душевой на полкѣ: одеколонъ «Русскій лѣсъ» и опасная бритва. Здѣсь мокрый-чистый полъ. Стѣны, потолокъ, красный абажуръ, лампа правильно мерцаетъ ртутью. Гдѣ-то техники гулъ, гдѣ-то баки съ водой, складъ (многолѣтній запасъ кипятка). Въ комнатѣ сейфъ въ синей краскѣ (внутри: дѣло подъ грифомъ, съ номеромъ пистолетъ). На столѣ изъ орѣшника: бутылка шампанскаго, бокалъ съ гранями и стопка коленкоромъ покрытыхъ книгъ. Въ сахарницѣ рафинадъ; чашки и блюдца нѣтъ нигдѣ, но есть лимонъ. За сосѣдней стѣной узелъ связи, спальня и видъ на Чёрное морѣ за толщей бетона.
Дыханія тепло.
Нѣтъ у ночной постели края.
Сомкнуты вѣки, крѣпко спишь;
уютная,
живая.
Пепельный рай – рай возсозданный на пеплѣ.
Утро раннее скоро, безпощадно глубокое, мраморное. Скоро ты встанешь, проведёшь рукою по губамъ, вдохнёшь глубоко (не думая ни о чёмъ).
Разсказать – какъ оторвать (до той поры, неизвѣстное удержитъ насъ; рядомъ).
– Жизнь твоя – картинка акварельная – говоришь ты ей, пока она спитъ.
– …
– Ѣдемъ дѣвочка въ тепло.
– Такъ вѣдь рано.
– Ѣдемъ. Подышимъ вѣтромъ на морѣ.
По бульвару внизъ, внизъ къ рѣчному порту. Тамъ неподвижны колёса парохода, тамъ дымъ листвы по рѣкѣ, студёная рябь. За мостомъ городъ, за мостами ты – глаза оленьи за вѣтвями кустовъ.
Шафраны торчатъ, осеннія астры, дицентра – разбитое сердце, выстрѣломъ надвое расколото средоточіе. Червякъ замерзать молча выползъ.
