Пригнув голову, Генрих вошел в дом. Он ответил Ингрид своими зычным голосом – У человека нет времени на ремонт. Я прав, профессор?
Остро ощущая происходящее, Хельд двигался по дому как можно быстрее и тщательнее проверяя каждый угол. Он пробормотал себе под нос:
– Я преподаю в университете.
Ингрид сняла пальто и повесила его чулан:
– Ага, все время!
Генрих согласно кивнул:
– Да, мы в курсе. Нам нужны такие хорошие преподаватели как вы!
Хельд положил портфель на стол и услышал негромкий звук над собой. Вздрогнув, он затаил дыхание. Глядя в потолок, он надеялся, что это всего лишь шумит Кот.
Следом за Генрихом на кухню впорхнула Ингрид и объявила:
– Мы принесли тебе подарки!
Генрих раскрыл сумку, с которой вошел. В ней было вино, мясо и сыр. Щедрые дары!
Хельд уставился на еду и не верил своим глазам:
– Не знаю, что и сказать. Как это все возможно?
Бросив сумку на стол, Генрих опустил свою тяжелую ладонь на плечо профессора и притянул его к себе:
– Ваша маленькая племянница заботится о вас.
Ингрид расхаживала по кухне и открывала все ящики, пока не нашла штопор. Вместе с бутылкой она отдала его Генриху, и тот с легкостью открыл ее и наполнил бокалы, выставленные девушкой на стол. Взяв тарелки и столовые приборы, Ингрид принялась раскладывать еду, обмениваясь при этом с Генрихом влюбленными взглядами. Пока они вдвоем суетились вокруг него, Генрих чувствовал себя чужаком в доме.
Ингрид щебетала:
– Вообще-то это дядя Йозеф заботится обо мне, впрочем, как и всегда.
Генрих сел за стол, чувствуя себя как дома:
– Расскажи еще что-нибудь.
Хельд опустился в кресло, он силился вступить в разговор. На ум ничего не приходило. Ингрид села к ним и заполнила тягостную тишину:
– Как я уже говорила, Генрих, мои родители умерли, когда я была маленькой.
Он кивнул, а она продолжила:
– И после постоянных переездов я вернулась сюда, в Амстердам, в свой родной город. У меня никого не осталось, кроме дяди Йозефа, – она чмокнула дядю в щеку.
Генрих в шутку отпрянул:
– Мне стоит волноваться?
Ингрид игриво сверкнула глазами и обняла дядю:
– Не говори глупостей, Генрих! У меня замечательный дядя, вот и все, и он заботится обо мне.
Протянув руку, Генрих похлопал его по спине:
– Достойный человек!
Ингрид принялась за кусочек сыра, а Генрих продолжил:
– Вы должны гордиться племянницей: она очень помогает мне и Третьему рейху. У нас ее очень любят.
Йозеф рассеянно кивнул:
– Да…
Они ели с аппетитом, но Хельд даже не притронулся к еде. Генрих это заметил:
– Профессор, угощайтесь.
Он заставил себя проглотить несколько кусочков и, торопливо выпив вино, неубедительно выдавил из себя:
– Спасибо. Это очень… любезно.
Пока Ингрид складывала тарелки в раковину, Генрих наклонился к Хельду и, понизив голос, заговорил как мужчина с мужчиной:
– Я знаю о вчерашнем вечере и хочу сказать, что мы ценим вашу помощь.
Кусок сыра застрял в горле. Хельд попытался его проглотить.
Когда Ингрид вернулась к столу, из коридора донесся шум. Генрих выглянул из-за плеча Хельда, его лицо стало серьезным.
– Ингрид вроде говорила, что вы живете один.
Страх парализовал Хельда, он старательно тянул время:
– Прощу прощения?
Генрих строго и вопросительно смотрел на него:
– Вы ведь на самом деле живете не один, да?
Стало нечем дышать. Воздуха не осталось.
Генрих поднялся и вышел в коридор.
– Какой милый кот! – он привел Кота на кухню и, поглаживая, усадил его на свои большие колени.
