Первая победа есть! Я заставила объект пошевелиться и почувствовать себя менее комфортно в квартире Ярослава. Галине, конечно, не захочется быть служанкой, но отказаться сейчас – значило бы выйти из роли милой лапочки. Я с усмешкой прикрыла дверь. Ничего, скоро нахлебница Колесникова будет варить нам борщи и строгать салаты, если, конечно, не сбежит раньше намеченного мной времени.
Ярослав одобрительно кивнул, с удивлением разглядывая меня.
– Как тебе это удалось? – шёпотом спросил он. – Галя терпеть не может готовить.
Я пожала плечами. Нечего миндальничать – и всё будет в порядке. Зачем мне спрашивать, хочет Галочка жарить яичницу или нет? Я просто поставила её перед фактом, и буду ставить и дальше, все с той же лучезарной улыбкой. Посмотрим, надолго ли хватит терпения у Галины, и что она придумает в ответ, если захочет и дальше оставаться в этом доме.
Когда минут через двадцать я в игривом халатике, еле закрывающем бедра, заглянула на кухню, оказалось, что Галочка таки нашла способ выразить протест. Правда, сгоряча выбрала не самый лучший способ для создания образа мимишного существа. Яичница оказалась пережарена, кусочки колбасы и гренки местами почернели, а сыр с гренок частично уполз на сковороду и основательно прилип к ней. Плита была залита кофе, а посреди кухни с растерянным видом стояла Галочка. При виде меня она невинным голосочком забормотала что-то насчёт «оно само так получилось».
– Бывает, – я смерила её высокомерным взглядом. – Я тоже так готовила, когда мне было лет восемь-девять. Ничего страшного, надо всего лишь отскрести горелое с хлеба ножом, обрезать колбасу и вымыть плиту. Справишься, надеюсь? – почти ласково спросила я. – А то ведь нам с Яриком готовить некогда, мы оба работаем.
– Ярослав обычно готовит сам, меня к плите не подпускает, – сообщила Галочка, хлопнув ресницами.
– Если ты его так кормила, то понятно – почему, – самым дружелюбным тоном ответила я. – Ничего, ты всему научишься, это несложно. Ярик! – я отвернулась от «нежного существа» и двинулась в спальню. – Мне сегодня нужен комп. Ты скоро его перенесешь?
Надеюсь, этой сцены хватит, чтобы Галочка представила, насколько ей теперь станет неуютно в обжитой квартире. Сегодня или завтра она вряд ли сбежит, сначала нужно найти, куда уходить.
– Сразу же после завтрака, солнышко, – громко пообещал Колесников.
Он заметно оживился и воспрянул духом.
– Кажется, пахнет горелым? – Колесников принюхался.
Да, у перспективы его избавления от Галочки оказался очень специфический запах.
– У твоей бывшей руки растут из пятой точки, – голос я, конечно, понизила, но не настолько, чтобы Галина не услышала меня из кухни. – В первый раз вижу, чтобы женщина в двадцать пять лет не умела нормально пожарить яичницу. От неё не только кофе, от неё любой мужик сбежит!
– А что, кофе сбежал? – флегматично уточнил Ярослав.
– Угу. Надеюсь, Галя в состоянии вытереть печку и при этом не обжечься. Раз завтрак у нас откладывается, может, начнёшь разбираться с компьютером? Клиенты сегодня и завтра ждут переводы с немецкого, а у меня, с этим моим ремонтом, по работе ещё конь не валялся.
– Может, заказать пиццу? – задумчиво спросил Колесников, принюхиваясь.
– Пиццей можно испортить желудок, – категорично заявила я, хотя, честно говоря, не отказалась бы от «Пеппероне» или «Четырёх сыров». – В доме должны быть суп, каша и мясо. Или рыба. Не надо ничего при ней заказывать, – шёпотом добавила я. – И, тем более, не вздумай сам готовить. Ты устал на работе и сегодня отдыхаешь.
