Лени плакала, подвывая. Кто-то опустился рядом с ней и погладил по спине.
– Черт, Рыжик, – сказал папа, – ну чего ты выстрелила, команды же не было. Ничего, сейчас пройдет. Дыши. Обычная ошибка новичка. Все будет хорошо.
– Что с ней? – кричала мама. – Она не ранена?
Папа поднял Лени на ноги.
– Не реви, – велел он. – Это тебе не какая-нибудь репетиция конкурса красоты, на которой учат петь, чтобы получить стипендию. Ты должна меня слушаться. Я ведь пытаюсь спасти тебе жизнь.
– Но…
Боль была нестерпимая. Голова лопалась, по глазам словно били изнутри. Травмированный глаз почти не видел, все двоилось и расплывалось. Однако куда больше Лени терзало то, что отцу совершенно наплевать на ее боль. Лени стало жалко себя. Том Уокер с Мэтью наверняка обращается куда лучше.
– Хватит, Ленора. – Папа встряхнул ее за плечи. – Ты же говорила, тебе нравится на Аляске и ты хочешь здесь освоиться.
– Эрнт, ради бога, она же не солдат, – встряла мама.
Папа развернул Лени лицом к себе.
– Сколько девушек похитили, когда мы жили в Сиэтле?
– М-много. Каждый месяц кто-нибудь пропадал. Иногда даже несколько.
– Что это были за девушки?
– Самые обычные. Подростки.
– А Патти Хёрст украли прямо из квартиры, из-под носа у ее парня, так?
Лени вытерла глаза и кивнула.
– Скажи мне, Ленора, чего тебе больше хочется – выжить или умереть?
Голова у Лени болела так, что мысли путались.
– В-выжить.
– Здесь мы должны быть готовы ко всему. Я хочу, чтобы ты могла себя защитить. – Отец осекся, и Лени догадалась, чего ему стоило скрывать свои чувства. Он ее любил. И хотел, чтобы она сумела за себя постоять. – Вдруг что-то случится, а меня рядом нет? Медведь вломится или волки тебя окружат? Я должен знать, что ты сумеешь защитить себя и маму.
Лени громко всхлипнула и постаралась успокоиться. Он был прав. Надо быть сильной.
– Поняла.
– Вот и умница. А теперь бери ружье, – приказал папа. Лени подобрала забрызганную грязью винтовку. Прицелилась.
– Не подноси прицел так близко. У него же отдача. Держи ружье вот так. – Папа аккуратно поправил винтовку. – Положи палец на спусковой крючок. Осторожно.
Лени замялась: слишком уж страшно было снова получить ружьем в глаз.
– Делай, что говорят, – сказал папа.
Она глубоко вдохнула и скользнула указательным пальцем по холодному стальному изгибу спускового крючка.
Опустила подбородок, отодвинулась от прицела.
Заставила себя сосредоточиться. Шум прибоя, карканье ворон, шелест ветра в кронах деревьев – все звуки стихли, их заглушил стук ее сердца.
Лени зажмурила левый глаз.
Мир сжался до размеров прицела. Сперва перед глазами плыло, мишень двоилась.
Сосредоточься.
Она видела лишь тюк сена с белым листом бумаги, очертания головы и плеч. Надо же, до чего четкое изображение. Лени поправила ружье и прицелилась в самую середину головы.
Медленно нажала на спусковой крючок.
Винтовка снова с такой силой отдала в плечо, что Лени пошатнулась, но на этот раз прицел не ударил в глаз.
Пуля угодила в тюк сена. Не в мишень, даже не в лист бумаги, а в сено. И все равно Лени гордилась своей маленькой победой.
– Ну вот, Рыжик, я же знал, что ты сможешь. Еще чуток потренируемся – и станешь снайпером.
