– А женщины – тоже паства? – не по-детски хитро прищурился оппонент изощрённого полемиста.
– Не обязательно. В принципе, им не обязательно ходить на богослужения, или, допустим, совершать паломничество в Салем на Пасху.
– То есть, – неумолимо уточнял Иса, – женщина Древней Реи может не верить во Всевышнего?
– …Я такого не говорил! – после недолгого раздумья вынужденно пошёл на уступку священник. – В качестве верующей она, конечно же, часть паствы.
– Как же тогда мы вернём паству в Эдемский сад, – недоумевал мальчуган, – ежели даже ты, учитель, утверждаешь: «Кто обучает свою дочь Святому писанию, тот обучает её распущенности, ибо она будет дурно толковать Слово Божие!». Разве может она прийти к Богу, не постигнув Его замысел?
– Известно ли тебе, сын мой, – упорствовал Наал, – что «паства» означает тех, кто пасётся на лугу. Стало быть, пасутся овцы, а пасём их мы – духовенство.
– Значит, потянем их к Отцу Нашему на верёвке или станем загонять кнутовищами?! – дёргая козу за бечёвку, воскликнул непокорный воспитанник.
– Ты, сын мой, – начинал выходить из себя коэн, – разговариваешь неподобающим образом!…Да, вместе с церковью и с достойными мужами Древней Реи мы поведём заблудших и неразумных за собой. И последними побредут женские особи. Каждому – своё место в стаде.
– Со слепыми и зрячий оступится в бездну, – с горечью возразил ему Иса. – Всяк из нас должен разуметь Бога Нашего. Иначе ведь не отличишь Его от дьявола, обманщика или самозванца! И мамочка моя, которую я люблю больше всего на свете, наперёд прочих должна разуметь…
– Не говори так, сын мой, – предостерёг его священник. – Больше всего на свете мы любим Господа!
– А разве я иное сказал? – не уступал ему ученик. – Мама моя – частичка Господа! Как и все, кто верует в Него. И чем больше я люблю маму, тем больше люблю Всевышнего! Или чем больше люблю Оса и всех тех, кто одного духа с Богом, тем ближе мы становимся к Нему!
Учитель не нашёлся, что возразить ему.
В тех разногласиях каждая сторона осталась недовольна другой. Однако тогда ни коэн, ни его подопечный и подумать не могли, что в отношениях между ними возникла первая трещинка, которая однажды и вовсе превратится в пропасть.
7
В то памятное утро Иса в храме переписывал текст Священного Писания. Старательно выводя заглавную букву очередного абзаца, он услышал странные возгласы, доносившиеся со двора. Кто-то громкоголосил на иноземном языке. И ученик поспешил туда.
Во дворе он увидел контуберний11 римских воинов, стоявших в тени деревьев, а также их командира, за что-то отчитывавшего на латыни самого Наала.
Прежде Лучик несколько раз был очевидцем того, как римляне, кто в стройных пеших рядах, а кто на колесницах или даже верхом на лошадях, красиво следовали из Арета в Салем и обратно. Ну, следовали себе и следовали, не трогая никого. Потому мальчик не придавал этому феномену особого значения. Но сегодня один из них заявил о себе, позволив ругать не кого-нибудь, а главного проповедника Арета.
Ису прежде всего поразило поведение Наала, который стоял покорно сгорбившись перед наглым здоровяком и изредка, тихим голосом, что-то отвечал тому на иноземном языке. А предводитель солдат постепенно перешёл на крик, и вдруг влепил пощёчину учителю.
Мальчик от ужаса на мгновение даже зажмурился: посметь ударить того, кто был посредником между Господом и паствой! Да сейчас Всевышний поразит молнией святотатствующего римлянина и от того останется только кучка пепла!
