– Хорошо, – продолжаю я после паузы, – а что насчет Стефана?
– А что насчет него? – Я слышу, как изменился ее голос, в нем зазвучали раздражительные нотки.
– Ну, кто он, откуда? И почему так люто ненавидит меня вместе с Рейнольдом?
Последнее звучит с явной горечью, выдавая все мои чувства к этой паре.
– Они тебя не ненавидят.
Я на нее смотрю, выражая весь свой скепсис по поводу неуместной лжи.
– Ну, есть немного, – сдается она, громко вздыхая и закатывая глаза. – Просто эти два дурака слишком много проводят времени вместе. Вот и зацикливаются на чем-то.
– Они считают, что я не их уровня? Да?
– Что?
– Ну, я не слепая. Они явно снобы. Наверное, думают, раз я была на самом дне до аварии, то мне нельзя дать шанс? Как говорится, горбатого могила исправит?
Ева молчит и пристально смотрит на меня, немного испуганно, немного с жалостью.
– Дай им шанс, Мел. Просто дай им шанс, и они дадут его тебе. У них все сложно в этом плане…
– А что с ними?
– Семейные проблемы. Лучше не спрашивай, не расскажу.
– Ясно.
Я задумываюсь, вспоминая глаза Рейнольда. Что такого могло случиться, чтобы человека сделать снобом? Может, кто из родственников был наркоман, алкоголик, который исчерпал лимит доверия?
– И откуда они оба такие?
– Стефан Клаусснер, он из Германии. Ему двадцать четыре. В Саббате относительно недавно.
– А Рэй? – Его имя тяжело произносить вслух, будто режешь сама себя.
– Он из Англии. Ему двадцать пять, появился в Саббате на год позже, чем мы с Ноем…
Она запинается и погружается в собственные мысли.
– И он тоже учится на экономиста?
Ева вздрагивает, будто забыла, где находится, и кивает в ответ.
– Да… Экономист… Все мы здесь экономисты. Считать очень любим.
Она устало трет глаза, одновременно смеясь какой-то шутке.
– Ладно, Мел, уже поздно. Пойду спать, завтра у тебя будет тяжелый день.
Заметив моё удивление, она поясняет:
– Слышала, что тебя хочет завтра вводить в курс дела мисс Татум. Я, как поняла, ты тут будешь еще и работать.
– Да. Это одно из условий Реджины. А на следующей неделе у меня начнутся занятия. Буду учиться заново держать ручку.
– Понятно. Ты реально не умеешь писать и читать из-за амнезии?
– Нет, читать я научилась еще в больнице. А вот пишу очень плохо. Как-то практики не особо много было. Я думаю, мисс Реджина под учебой имеет в виду что-то еще. Возможно, тоже экономиста будет делать, как из вас.
– Возможно. – Она с улыбкой направляется к двери.
Ее рука ложится на ручку в тот момент, когда, не совладав с собой, задаю вопрос:
– А какая фамилия у Рэя?
– У Рэя? Оденкирк. А что?
– Ничего. Просто любопытно. Спокойной ночи, Ева, и спасибо за все.
Она уходит, так и не догадавшись, что мне нравится не только Кевин. Но и самый ужасный человек в этой школе – Рэй.
Ложась спать, я произношу его имя, слушая, как оно звучит: Рэйнольд Оденкирк.
Звучит пугающе. Серьезно. Если имя рассекает воздух, то фамилия придавливает своей тяжеловесностью. Но мне нравится.
