– Припозднились, – заметил жандарм по-испански, при свете фонарика проверяя документы. – Откуда следуем в столь неурочный час?
– Из казино в Биаррице, – невозмутимо ответил Фалько.
И, не отводя глаз, встретил пронизывающий взгляд из-под козырька кепи.
– Сопутствовала ли вам удача? В выигрыше или продулись? – спросил жандарм.
По-испански он говорил с заметным акцентом, картаво произнося «р».
– Всякая удача относительна, как сказал бы Эйнштейн, – пожал плечами Фалько.
– Вас интересует Эйнштейн?
– Даниэль Дарьё[6] – больше.
Фалько удовлетворенно отметил, что ждал именно такого обмена репликами. Луч фонарика скользнул по ногам Малены, все еще открытых выше колен. Потом пошарил по салону автомобиля и наконец уперся в лицо Фалько.
– Есть что задекларировать?
Фалько очень естественно покачал головой:
– У нас с собой корзина для пикника и чемоданчик с личными вещами.
– И все?
– Все.
– Заглушите мотор.
Малена повернула ключ в замке зажигания, и едва ощутимое подрагивание «пежо» прекратилось.
– Будьте добры, откройте багажник.
Голос жандарма был деловит и сугубо официален. Фалько, избегая тревожного взгляда Малены, вылез из машины, поднял воротник пиджака. От близкой реки Бидасоа и с моря тянуло холодной сыростью.
Хотя все вроде бы шло, как было предусмотрено, он внутренне подобрался. Напрягся, приготовившись драться, или убегать, или к тому и другому по очереди. Быстро оценив обстановку, отметил, как сонливы и расслаблены двое жандармов у дверей таможни и третий у шлагбаума. Однако у каждого на плече висела винтовка. Если что пойдет не так и Малена, исполняя его приказ, рванет отсюда, шансов добежать до испанской заставы у него мало. Хотя на мосту темно, вполне могут свалить выстрелом в спину. Пули, как известно, дьявол направляет.
Он поглядел на металлическое ограждение моста и на темные купы деревьев слева от караулки. Все это было тщательно рассмотрено при свете дня. Один вариант – найти спасение там. А другой, попроще – не сопротивляться аресту, и пусть все идет своим чередом. Если Малена сумеет смыться, французы мало что смогут предъявить ему: незначительный инцидент, обычная история на границе с воюющей Испанией. Проблема, которую с легкостью разрешит вмешательство консула и толика денег, сунутых кому надо.
Он подошел к корме «пежо», остановился рядом с жандармом. Отпер багажник, медленно поднял крышку, чувствуя, как застучала кровь в висках, и холодно прикидывая, куда бить жандарма, если сейчас кое-что обнаружится.
Луч света прошелся по корзинке, по чемодану и по неподвижным одеялам. На виду больше не было ничего. Сологастуа, с облегчением убедился Фалько, не шевелился и не хрипел. Его словно бы и вообще не было. Хлороформ продолжал оказывать свое благотворное действие.
– Все в порядке, – заключил жандарм и погасил фонарик.
Он даже ни к чему не прикоснулся. Фалько мягко прихлопнул крышку, меж тем как сердце забилось в прежнем нормальном ритме. Трое других жандармов не тронулись с места. Действительно, все было в порядке. Пятьдесят тысяч франков, которые два дня назад Фалько самолично вручил в префектуре Андая, оказались превосходным смазочным материалом. Дело упрощалось еще и тем, что среди жандармов было много бывших членов «Огненных крестов» – политической французской группировки фашистского толка.
– Можем ехать? – спросил он.
Жандарм вручил ему оба паспорта, дунул в свисток, приказывая напарнику поднять шлагбаум.
