Сад эдельвейсов - страница 18

Таня подняла вилку в воздух и провела подушечкой пальца по краю левого зубца:

– Видишь выемку? Это специально, чтобы бисквит было легче разламывать. Если хорошенько надавить, то получится одновременно поддеть каждый слой и не превратить пирожное в неразборчивое месиво на тарелке. Давай, возьми и попробуй!

Я переглянулась с Дашей, но она лишь пожала плечами и потянулась за чайной ложкой, желая попробовать тирамису, словно не считала нужным заморачиваться над правилами этикета.

После слухов, которые Ростова распустила обо мне в школе, мы долгое время не общались. Всю зиму я и Таня вынужденно делили между собой пространство, а также общую подругу Дашу, мастерски держась друг от друга в противоположных концах учебных классов. По вечерам после школы все обстояло куда проще: по большей части я посвящала свободное время тренировкам с отцом и Денисом, а также выходила патрулировать лес, ища забредших в округу слабокровных вампиров.

На моих мысленных весах гирь на чашу спокойствия в то время значительно добавляло присутствие Каандора. Скажи я себе в момент обращения, что жизнь в начале зимы сложится именно так, я бы ни за что не поверила, видя сначала в духе не только противника, но и явную угрозу. Думала, достаточно духу исчезнуть, и простая человеческая жизнь вновь распахнет передо мной двери, гостеприимно пропуская в мир, полный интересных свершений, встреч и событий. Безусловно, Каандор временами был той еще занозой, особенно когда отказывался прямо отвечать на мои вопросы. Но в тоже время наше постепенное сближение и узнавание друг друга помогало мне принять ту изнанку мира, которая неотвратимо притягивала меня к себе, точно солнце, и заставляла смысл моей жизни крутиться вокруг нее, словно безвольный спутник.

Доктор Смирнов и моя мать только и твердили, что еще можно повернуть события вспять, найти лекарство. Однако энтузиазм Владимира угас, когда главная битва доктора оказалась проиграна и он потерял жену: без Ольги работы местным оборотням прибавилось, потому что, когда она умерла, рухнула и хрупкая защита, оберегавшая Ксертонь от посягательств других полнокровных вампиров, которых долгие века терпит на себе земля. Сами они на территорию пока не заявлялись, если верить папе: лишь посылали небольшими группами новообращенных, с которыми я и сама сталкивалась, выходя на дежурства в патрулях. Точно разменных пешек, их посылали на убой создатели, проверяя, насколько крепка защита Ксертони. Мы, в свою очередь, делали все, чтобы у древних вампиров не появилось ни ошибочного представления, будто земли свободны, ни соблазна их занять.

Волки не бездельничали, несмотря на то что основную службу несли по традиции воспитанники Владимира: стоило печальному известию о смерти Ольги стать общеизвестным в городе, как отец больше не давал мне покоя, затягивая в череду бесконечных тренировок, беспокоясь, что я могу оказаться слишком слабой для туманного будущего, которое каждую ночь подходило все ближе к нашему порогу. Никто больше не ощущал себя в безопасности, и это бесконечное чувство тревоги оплетало все сферы нашей жизни, точно ядовитый плющ. Паразит вытягивал радость не только из нас самих, но и, казалось, поглощал краски Ксертони, не позволяя лету вовремя вступить в свои права.

Несмотря на совместное дело с вампирами, которых еще недавно можно было с натяжкой назвать моими друзьями, я принялась плотно укладывать в стену между нами один кирпич за другим, утолщая преграду и отдаляясь от семьи Смирновых и близнецов Яковлевых, потому что прекрасно понимала: каждый из них в опасности, пока рядом нахожусь я. Мне удалось поговорить с достаточным количеством волков об их связи с духом, чтобы понимать: происходящее со мной не было нормой.