– Ты был воином, – сказал старый жрец. – Но ты не смог устоять перед нами. Твоя сила ничего не значит.
Он поднес нож к горлу Кайла, лезвие блестело в отблесках пламени, словно насмехаясь над ним. Кайл закрыл глаза, и глубоко вздохнул.
– Я умру, – сказал он, его голос был спокоен и тих. – Но ты заплатишь за все. Твоя душа будет проклята.
Старый жрец расхохотался, его смех звучал как скрежет металла, и разнесся по поляне, пугая и вызывая отвращение.
– Твои слова ничего не значат, – сказал он. – Сейчас ты просто пища для нас. Твоя кровь сделает нас сильнее.
Нож вонзился в шею Кайла, и из раны хлынула кровь, смешиваясь с кровью девушки, образуя алый поток. Крик Кайла был более коротким, чем крик девушки, он не хотел показывать свой страх. Его тело упало рядом с телом девушки, и он замер. Его глаза были открыты, устремлены в небо, словно пытаясь найти там ответы на все вопросы.
Молодой жрец, стоявший в стороне, отвернулся от происходящего, его глаза наполнились слезами. Его сердце разрывалось от боли, от бессилия. Он не мог остановить это, не мог помешать им. Он был всего лишь пешкой в этой темной игре. Он начал молиться, тихо шепча слова, которые знал с детства, слова, которые, как он надеялся, помогут ему очистить свою душу.
– О, Боги, – прошептал он. – Простите меня за это. Я не хотел этого.
Старый жрец продолжал убивать жертв, одного за другим, не останавливаясь. Каждый удар ножа сопровождался криком боли и брызгами крови. Поляна превратилась в место кровавой бойни, залитое кровью и полная мучений. Тёмные силуэты парили над поляной, словно наслаждаясь зрелищем, их глаза горели зловещим огнём. Казалось, что они получают силу от этой смерти и мучений. Запах крови и смерти стал таким сильным, что он пропитывал все вокруг, становясь почти осязаемым.
– Еще! – прокричал старый жрец. – Еще больше крови! Мы должны напоить тьму!
Жрецы, словно в трансе, подчинялись его словам, и продолжали ритуал. Они стали как единый механизм, словно марионетки в руках кукловода. Их глаза были полны безумия, и в них не осталось ни капли человечности. Молодой жрец не мог смотреть на это, его душа была полна отвращения и ужаса. Он чувствовал, что становится частью этого кошмара, и не знал, как это остановить.
– Что мы делаем? – спросил он, его голос был полон отчаяния. – Что мы натворили?
Старый жрец остановился, и посмотрел на молодого жреца с презрением. Он вытер кровь с ножа, и поднес его к лицу молодого жреца.
– Мы делаем то, что должны, – ответил он, его голос был спокоен, но от этого еще более жутким. – Мы даём силу тёмным силам. И вместе с ними мы получим власть.
Молодой жрец отшатнулся, его глаза были полны страха.
– Но это неправильно, – сказал он. – Это безумие. Мы убиваем невинных людей.
Старый жрец рассмеялся, его смех был полным насмешки.
– Невинных? – спросил он. – Они всего лишь сосуды. Они не важны. Важна только сила.
Он схватил молодого жреца за руку, и притащил его к алтарю, где лежали тела жертв. Молодой жрец смотрел на них с ужасом, его сердце разрывалось от жалости.
– Посмотри, – сказал старый жрец. – Разве их страдания не стоят того? Они дают нам силу, они дают нам власть.
– Нет, – прошептал молодой жрец. – Это не правильно. Это отвратительно.
Он вырвал свою руку из хватки старого жреца.
– Я не буду этого делать, – сказал он. – Я не стану частью этого.
Старый жрец нахмурился, его глаза наполнились гневом.
