– Ты предатель, – прорычал он. – Ты поплатишься за это.
Он замахнулся ножом, готовый нанести удар, но в этот момент темные силуэты, парящие над поляной, издали громкий вой, и спикировали вниз, словно хищные птицы. Они обрушились на жрецов, и стали разрывать их на части, их когти раздирали плоть, а клыки рвали кости. Кровь брызнула во все стороны, и все смешалось в кровавую кашу. Жрецы, кричали от ужаса, но их крики заглушались ревом тёмных существ. Поляна превратилась в настоящий ад.
Молодой жрец, воспользовавшись моментом, бросился в лес, пытаясь скрыться от этого кошмара. Он бежал, не оглядываясь, его сердце бешено колотилось. Он слышал крики и вой, доносившиеся с поляны, но он не останавливался, он бежал, словно спасаясь от самого дьявола. Он понимал, что не может оставаться там, что он должен бежать, пока еще жив.
Тёмные силуэты продолжали терзать жрецов, словно играя с ними. Их кровь, смешавшись с кровью жертв, образовала на алтаре густую массу. Запах смерти стал невыносимым. Поляна была усыпана останками, словно после битвы чудовищ.
– Вы призывали нас, – прорычал один из силуэтов, его голос звучал словно скрежет камней, пронизывая каждого. – Теперь вы наши.
После этих слов, темные силуэты снова взлетели в небо, и исчезли в темноте ночи, оставив после себя лишь поляну, залитую кровью и полную останков.
Танец в крови
Молодой жрец, которого мы назовем Элиас, бежал, не разбирая дороги. Его легкие горели, ноги гудели от напряжения, каждый мускул кричал от боли, но он не смел остановиться. За спиной осталась поляна, превращенная в кровавую бойню, а в ушах ещё звенел ужас произошедшего. Он бежал от ужаса, от вони крови, от безумия, которое он только что видел. Он бежал от себя самого, от того, кем он стал, став свидетелем ритуала. Лес, казавшийся ему лишь фоном для жуткой церемонии, теперь превратился в лабиринт, в котором каждый шорох, каждый скрип ветвей вызывал новый приступ паники.
Он спотыкался, падал, снова поднимался, его одежда была изорвана, лицо покрыто потом и грязью. В его голове кружились образы: истерзанные тела жрецов, бледные лица жертв, зловещие силуэты, парящие над поляной. Он пытался понять, как он оказался в этом ужасе, как он стал частью этого кошмара. Вся его жизнь, все его убеждения рухнули за считанные минуты, превратившись в пепел.
Он бежал долго, пока не наткнулся на небольшую пещеру, скрытую под корнями гигантского дерева. Уставший и израненный, он с облегчением рухнул на влажную землю, чувствуя, как его тело пронизывает дрожь. Он не знал, сколько времени прошло, но чувствовал, что нуждается в отдыхе, в хотя бы минутном перерыве.
– Что… что я натворил? – прошептал он, обращаясь к самому себе, его голос едва был слышен. – Как я мог… как я мог стать свидетелем этого?
Он закрыл глаза, пытаясь забыть ужас, но образы не оставляли его, снова и снова всплывая в его памяти. Он пытался оттолкнуть их, как будто это были насекомые, ползающие по коже, но это было безуспешно.
После долгой паузы, он смог собраться с мыслями. Он вспомнил молодого жреца, того, который выказывая сомнения, стал свидетелем ужасной бойни, и который, как и сам Элиас, свидетельствует о кровавом акте. И что они должны были сделать?
Элиас не мог простить себе слабости, в тот момент, когда смог бы предотвратить страдания. Его совесть терзала его, каждый удар был подобен удару ножа, вызывая у него безумство.
