Видарссон старался грести наравне со всеми. Но что его единственная руна могла противопоставить нашим четырем? Так что с полудня он лежал на палубе, обессиленный, и слушал наши злоязычные шутки. И чем дальше, тем больше они походили на проклятия.
– Мало отец драл его в детстве. Не научил язык придерживать.
– Альрик, а может заклеивать рот новичкам? Хотя бы на год-другой. Пока думать не начнут.
– Нарл зря, что ли, парус из крыла Тоурга клепал? Потому и не прибил Хьйолкега.
– Ох, приберет он тебя в свою ватагу. Ему вечно гребцов не хватает.
– Есть и похуже участь, – заметил я. – Вернем Видарссона папаше, тогда и весло на Нарловом корабле конунговым троном покажется.
– И то дело. А там не Видарссон по берегу бегает?
На пристани нас поджидал целый хирд воинов во главе с заплечным местного ярла. А за его спиной и впрямь виднелась могутная косматая фигура старшего из рода Видара.
– Вон тот мелкий и приходил. Ножом тыкал, убить хотел. Говорит, тащи припасов на седмицу. Ни телеги, ни сына! – бубнил папаша.
Но не высовывался. Боялся.
– Альрик Беззащитный! Уважаемый Укси Видарссон обвиняет тебя в разбое и похищении телеги, лошади и сына Бьярки. Есть ли у тебя что ответить? – громогласно провопил какой-то щуплый мужичонка из-за спины заплечного. Его и увидеть-то было сложно.
Хёвдинг легко перескочил на причал, встряхнул белокурой копной, огладил волчий плащ.
– Ответить-то я отвечу. А вот как Видарссон заплатит за поклеп?
Голос Альрика мягко прокатился по всей пристани, и местный народец потихоньку начал стягиваться к нам. Всегда ж любопытно посмотреть на споры и драки. Особенно если для твоего носа никакой угрозы не предвидится!
– За поклеп с него ярл спросит. Ты за себя ответь!
– Братья Видарссоны наняли мой хирд убить тролля. Одного тролля. Цену мы сговорили по общему согласию. Верно ли я говорю?
Тощий обернулся к папаше, и тот нехотя кивнул, подтверждая слова Альрика.
– Тролля мы убили. Но там нашелся и второй тролль. Точнее, троллиха. Видарссоны заплатить за первого отказались, мол, надо всех убить. Поднять оплату тоже не захотели. Пожалел я убогих и назначил цену за второго – припасы да бочонок их лучшего пива.
Хирдманы ярла одобрительно загудели. Видать, знали на вкус Видарссоново пиво.
– Убили мы и второго тролля. Взяли оговоренную цену. Да вот беда! Когда открыли бочонок, там не пиво было, а ослиная моча.
Я кишками почуял, как поменялся настрой людей. Вот только что толпа была против нас! И оп! – их злость перекинулась на жадных пивоваров.
– Потому по возвращении в этот славный город отправил я своего младшенького навестить Видарссонов. Пусть вернут нам обещанное. Да малую плату за обман. Разве ж это разбой?
Щуплый пошептался с Видарссоном и снова возопил:
– По пиву и припасам мы согласны. А что насчет лошади и сына?
– Малец захотел стать хирдманом. А я не стал отказывать. Он уже карл, человек свободный, и может сам решать, как жить. А телегу и лошадь он продал, чтоб за оружие заплатить.
– Бьярки!
Я оглянулся на младшего из рода Видара. Тот сидел на палубе, вжавшись спиной в доски. Того и гляди, треснет борт «Волчары» под натиском перепуганного бойца. Надо же, как он отца привык бояться! Сам ростом и статью с быка, смахнулся наравне с трехрунным Ящерицей, полдня греб вместе с опытными хирдманами, а тут от одного папашиного голоса скукожился.
– Слышь, Видарссон, – шепнул ему я. – Ульверов позорить не смей! Ты нынче не под ним ходишь, а под Альриком. Хёвдинг трусов не любит.
