А она в это время что-то весело щебетала. О том, что они, наконец-таки, одни, что уж сегодня-то им точно никто не помешает, что она его, кажется, любит… что он должен быть нежным в первый раз…
Ну а Ли стоял и просто смотрел на нее не вслушиваясь в слова – потому что и уразуметь-то их опять было уже нечем. Глаза голодно шарили по стройной фигурке, только и замечая, что тонкое полотно совсем промокло и теперь не скрывало, а скорее подчеркивало каждый соблазнительный изгиб. И даже то, что Лёнка в этот момент была занята делом и сушила волосы, щепотью подтягивая к ним струйки воздуха, нисколько не расхолаживало парня. Только-то и было, что легкой, как дальняя искра, мысли, что он так пока не умеет. Но в том-то и дело, что мыслишка была короткой и слабой, а отзвучав, сразу и загнулась на корню.
А вот то, что главенствовало в его голове, заставило Ли отставить собственный бокал, забрать другой у девушки и подхватив ее, потащить к раскинутому покрывалу.
Льнянка, безмятежно радостная, откинулась на спину. Ее приподнятые и чуть раздвинутые колени оказались под самым носом у парня.
– Лион, милый, не спеши!
« – Какой такой Лион?» – власть над телом уж давно забрал Большой Друг. Он сейчас в нетерпении подергивался и командовал рукам пренебречь сниманием всей одежды, а просто развязать тесемку штанов. Повинуясь ему, тело само рвануло вперед, вклиниваясь меж коленей девушки, а руки с силой сдавили груди.
– Ли прекрати! Остановись! Что ты творишь? – то зло, то жалобно, кричала под ним она, вырываясь и выкручиваясь.
Но, он криков не слышал и бьющих по спине кулачкой не ощущал. Потому что в ушах стучала разгоряченная кровь и вся чувствительность давно сосредоточилась на кончике Друга, а резвое барахтанье под ним только сильнее распаляло.
И только когда парень понял, что к самой сердцевинке счастья его не подпускают, он на мгновение пришел в себя. Но вместо того, чтоб услышать крики и прочувствовать острые ноготки, дерущие бока, Ли, в страстном угаре, возмутился и выплеснул привычную уж магию, окончательно придавив и распластав девушку под собой.
Сколько продолжалось это самое достижение счастья? Парень не знал – минуты уж точно не считал! А в себя пришел от прорезавшегося вдруг, злого:
– Слезай – тяжело! – и жесткого тычка в плечо.
Не имея сил задействовать руки и ноги, Лион просто скатился на бок. Ладонь его меж тем так и осталась лежать на животе у девушки.
А Лёнка потихоньку плакала.
Упругая и теплая мягкость под мужскими пальцами слегка вздрагивала и дрожала. И почувствовал он, что от этих легких колебаний Друг опять крепчает, а в спину впивается горячее напряжение. Мозги же Ли от счастья тоже подустали и не удосужившись ими утомленными пораскинуть, он опять полез на девушку.
Но Льняна, даром что плачущая, сумела уже придти в себя и, недолго думая, исполнила свой «коронный финт» – колено ее резко взлетело вверх и врезалось в Высокомерного Друга.
Долго ли потом парень катался по траве, поджав колени и утробно воя, неизвестно – тоже как-то не до подсчитывания минуток было. Но в очередной раз он пришел в себя, когда в живот перестали втыкаться раскаленные ножи, а хребет дал почувствовать себя твердым. Впрочем, Друг теперь был не надменным и большим, а маленьким и «дохлым», и все еще поднывал – жалобно так, горестно. Но вот мозги как раз прочухались, утеряв и хмель, и горячечный пыл, а трезвомыслие восстановив полностью.
