* * *
– Слушай меня внимательно, дочка, – отец сидел на троне и смотрел на свою дочь, стоящую перед ним. – Ты больше не будешь общаться с ним, поняла меня?
– Но папа, – закричала девочка, – это я к нему пришла, он не заставлял меня! Мы поели и немного выпили, а потом уснули.
– Я всё понимаю, – уже более спокойно проговорил Ярл, – но и ты должна понять: он – сын предателя, а ты – дочь вождя. Тебе нельзя с ним дружить. Он – изгой. Такова его судьба, так решили боги, а у тебя судьба править нашим кланом, когда ты вырастишь.
Астрид перестала плакать. Она смотрела на отца с широко раскрытыми глазами.
– Я люблю его и, когда придёт время, я стану его женой, – сказала девочка.
Ярл вскочил со своего трона, подбежал к дочери и, крепко схватив её за руки, прошипел:
– Не бывать этому! Клянусь самим Тором! Никогда.
– Хватит, – Альва подтянула дочку к себе, строго посмотрев на мужа.
– Она ещё ребёнок.
Астрид, крепко обняв мять, снова заплакала.
– Я всё сказал, – рявкнул Ярл и вышел на улицу.
Нежные руки Альвы ласково обнимали дочку. Её золотистые прямые волосы нежно щекотали маленькое детское личико.
Альва была очень красива: яркие голубые глаза, белоснежная кожа, ровные и симметричные черты лица. Многие завидовали Ярлу оттого, что у него такая жена.
Мать тихо напевала колыбельную, не прекращая гладить свою дочь, пока та не уснула на её руках. Альва бережно отнесла девочку на кровать, а сама пошла на кухню. Собрав еды, она направилась на окраину деревни, укутываясь плащом с капюшоном из белого песцового меха. Погода теперь стояла морозная, и можно было легко застудиться.
Дан не заметил, как уснул. Из-за того, что он не развёл костёр, мальчик замерзал, но пока не понимал этого. Вдруг Дану стало тепло. Сквозь сон он услышал треск разгоравшихся поленьев, а когда открыл глаза, то увидел сидящую рядом с ним Альву.
– Не бойся, мальчик, – нежным голом проговорила мать Астрид.
Дан уже стоял и удивлённо смотрел на Альву.
– Я понимаю твою обиду, – продолжила женщина, – если можешь, прости их. Такой народ у нас суеверный. Я-то понимаю, что ты вообще не при чём, и не тебе отвечать за поступок твоего отца. Я, кстати, очень хорошо его знала. Мы, можно сказать, были друзьями, – Альва задумчиво смотрела в костёр.
– Знаешь, Дан, что бы не совершил твой отец, больше никто тебя не обидит, ты слышишь меня? И если Кнуд тебя ещё хоть раз тронет, ты скажешь об этом мне, а я уж найду на него управу, договорились? – улыбнулась Альва.
Дан кивнул.
– А по поводу Астрид не переживай. Ярл успокоится и всё будет как прежде. Я, конечно, вряд ли смогу убедить его пускать тебя в большой дом, уж больно он суеверный и боится гнева богов, но ты никогда не будешь нуждаться в еде и одежде, я тебе обещаю, – Альва проговорила это с какой-то дрожью в голосе, а на глазах её выступили слезы.
– И ещё, мальчик, прости меня, я даже и не думала, как тебе одиноко и плохо. Просто столько свалилось на нас за последние два года. Я была глупа и эгоистична. Прости меня и моего мужа, если сможешь, Дан, – Альва расплакалась.
Дан совершенно не знал, что ему делать. Он подошёл и обнял её. Альва обняла его в ответ очень сильно и ещё сильнее зарыдала.
Волосы Альвы пахли синими цветами, которые росли на южных склонах гор ранней весной.
– Прости меня, слышишь, прости, – Альва не переставала плакать. Дан просто стоял и обнимал её, не зная, что ему делать, но на душе у него было так спокойно, так хорошо. Как же давно он не ощущал материнской ласки, как же давно с ним не говорили так заботливо и без отвращения.
