Шлиман медленно открыл крышку раки. Перед ним лежало два свитка… Свидетели тысячелетий, ждавшие своего часа, чтобы заговорить… Он закрыл ларец, бережно взял первую находку и позвал всех к выходу…
…месяц спустя; Италия; Неаполь…
Манускрипт был написан на пергаменте, финикийскими буквами, на ахейском диалекте греческого языка. Сохранился он хорошо то ли из-за отсутствия влаги, то ли потому, что его никто не тревожил все эти тысячелетия.
Шлиман тоже не трогал его. Он ожидал увидеть очередной текст Книги Мёртвых, которая ложилась в могилу чуть ли не каждого знатного жреца и вельможи. Поэтому, лишь только по возвращению домой, он нехотя, наконец взялся за перевод древнего текста. Его больше интересовало, чью же могилу он потревожил в этом туннеле? Тут должно было быть сообщено имя умершего. Древние были бдительным народом и порой оставляли даже описание жизни своих современников…
Ахейский язык мало отличался от классического греческого. Шлиман начал переводить текст буквально сразу, не переписывая буквами современных греков… Его ждало радостное разочарование: это была не Книга Мёртвых…
…из Манускрипта…
«Привет Тебе, о потомок, который прочтёт сие писание написанное мною! Я Лаокоон, жрец великого Яяша, Господина Неба и Земли. Жрец Сына Его, Асменя, Хранителя детей и всего грядущего. Жрец Явы, Святого Духа Дарующего Жизнь Вечную.
Я родился в городе Геброн, в южных землях державы хеттов, некогда могущественной и славной державы народа русоголовых, границы которой простирались от Понта до страны Кеми, и от страны Асир до Моря Тысячи островов. На берегу Моря Тысячи Островов, там где впадает быстроводная Скамандра-Река в его воды, и стоял этот город, могучая и славная Троя, которую коварные данайцы звали именем Илион. Сей град, был градом неприступных стен, величественных дворцов и храмов, и сорока-сороков золотых куполов под небесами, на главах их.
Тут я написал о том как погиб наш славный народ, о его последних днях и о том, как славная Троя и все её города канули в бездну под натиском коварных данайцев и диких касков. Тех самых врагов, что ведомые базилевсом Агамемноном и братом его Менелаем, разорили нашу страну и предали огню и мечу её сады и виноградники, а жителей подвергли избиению и изгнанию. Тогда пала могучая и непобедимая Троя, купленная лестью архонта мирмидонов Ахилла и коварством хитроумного архонта Итаки Одиссея, прозванного Улисом, что означает на нашем языке – «коварный».
И я, верховный жрец всей страны русоголовых, после падения моей державы и гибели всех её царей, подверг себя добровольному заточению в сей темнице, под цитаделью династии потомков Божественного Лабарны. Мой верный слуга Вел, затворил навеки двери охраняемые принесёнными из храма истуканами, Яяшем и Асменем, от проникновения врагов и оставив мне немного еды, пергамент и письменные принадлежности, а так же масло для лампады, удалился, дабы пристать к войску последнего из рода Лабарны, доблестному и отважному царю Мастарне.
А я, стеная оттого, что никогда больше не увижу отца нашего, солнце небесное, чувствуя, что силы покидают меня, начал сей труд. Господи, благослови!
Началось всё с того, что в ночь на седьмой день месяца многоликого Яяша, у царя Приама, правителя Трои и всей державы русоголовых, родился внук. Рождённый младенец был сыном его старшего сына Геркле и жены его Менрвы. Наречён мальчик был именем Таг, дабы, когда воссел бы он на Золотой Трон своих отцов и дедов, потомков Божественного Лабарны, звучало бы его имя как Царь Царей. Отец его, Геркле, посвятил мальчика духу Скамандры-Реки, одному из предков своего рода, царю Скамандру. Посему прозвали Тага во дворце Скамандрий. А жители города именовали так, как назвали его родители – Таг, а по-гречески – Астианакт – «царь».
