Вдруг в мёртвой тишине послышался хруст, и тишину цирка разорвал страшный крик борца. Последнего увезли в больницу, потом в другой город. Говорили, что он больше никогда и нигде не выступал. Мы все подошли к папе.
– Папа, что он тебе сказал? – Мы ведь знали, что папа мухи не тронет.
– Ничего, – ответил папа.
Было похоже, что борец получил по заслугам.
На фабрике все знали и очень уважали нашего папу. Он работал на самом большом токарном станке, а Соломон – на среднем. Папа сам его выучил токарному делу. Они были токарями высокого класса. И ещё на фабрике все знали, что папа – очень тихий, серьёзный, спокойный и исключительно скромный человек, но также все знали, что лучше его не сердить. Однако никто не знал, что этот токарь, легендарный силач, в действительности – высокообразованный человек. Что папа в совершенстве владел немецким, французским, английским и ивритом. Что он блестяще окончил Берлинский университет, факультет мировой экономики, а потом не менее блестяще окончил факультет международных банковских операций в Кембридже. Ведь его отец готовил его возглавить фамильный бизнес – он должен был стать одним из крупнейших банкиров в Европе, а его брат должен был ему помогать.
Обо всём этом Аарон немного позже расскажет сам. Будучи внешне молчаливым и суровым, в действительности он был очень мягким и добрым. Увлечением, страстью его юности была поэзия. Когда много лет спустя к нему приехал в отпуск сын Соломон со своим сыном, которому только исполнилось восемь лет, Аарон полностью раскрыл мальчику свою страсть. В Сураже, кроме членов его семьи, никто не знал, кто же он на самом деле. Но все, кто с ним общался, если не понимали, то чувствовали, что он необычный человек. От него исходило какое-то необъяснимое спокойствие, внутреннее глубокое достоинство, уверенность в своей интеллектуальной и физической силе. В его манере говорить и в его поведении также чувствовалось и наблюдалось нечто необычное. Иными словами, он излучал истинное благородство. О таких как-то сказал великий Вольтер: «Его лицо открыто, но мысли скрыты»
Кем же он был, мы узнаем от него самого несколько позже.
У Давида дни шли по строгому расписанию. В следующее воскресенье после двенадцати он пришёл в кузню. Там его уже ждал Наум Фабрикант. Он принёс рулон чертежей. Давид стал их изучать. Когда он закончил, Наум спросил, сможет ли он эти детали сделать. Давид ответил утвердительно. Наум указал на одну из них, состоявшую из нескольких, то есть самую сложную, и спросил, сколько дней ему потребуется на её изготовление. Давид подумал и ответил, что сделает эту деталь за пять часов. Фабрикант усмехнулся – не поверил. Давид же отметил, что для выполнения такого заказа требуется совсем другая наковальня – более тяжёлая, – а также целый комплекс разных молотков и множество различных приспособлений. Вместе они составили полный список. Давид добавил, что ко всему этому ему нужна металлическая бочка с дизельным маслом. Он объяснил Фабриканту, что кое-какие детали надо охлаждать не в воде, а в масле, – от этого зависит их прочность. Фабрикант слушал и думал: вот ему бы такого на фабрику! Вышел бы прекрасный руководитель.
Когда Фабрикант уехал, Андрей открыл ворота. Собралась большая толпа. Раскалённая деталь взлетала в воздух – толпа только ахала! Вдруг к кузне подъехала двухколёсная карета. В ней сидела Мариам. Она была уже наслышана о кузнеце и из любопытства приехала посмотреть на того, кем все так восхищаются. Она увидела Давида в тот момент, когда он ловко подбросил деталь. Увидела – и глаза её застыли в изумлении. Это был высокий, худощавый, голубоглазый красавец. Она почувствовала, что её сердце вдруг остановилось и у неё перехватило дыхание. Она не могла оторвать от него глаз. Такого она ещё не видела! Давид бил молотом по белому металлу, и фейерверк искр взлетал вверх. Он был просто великолепен, когда работал!
