– Послушай, – пробормотал Тимофеев. – А не врешь?
– Не научен, – с достоинством объявил Цыпа. – Говорите!
Тимофеев стоял перед ним как громом пораженный. «До чего все просто, – подумал он. – До чего элементарно! А ты, дурень, какой только чепухи не придумал за эти дни!»
– Цыпа, – позвал он. – Спасибо тебе.
– Да брось ты, – благодушно сказал тот. – Мне это не составило труда, считать я умею. Говорите!
Тимофеев внимательно разглядывал обтекаемые формы компьютера, и в его мозгу зрела неожиданная догадка. Лелик оказался онлайнером, размышлял он. Это значит, что ему ничего не стоит договориться с любым суперкомпьютером, даже если тот затаил досаду на весь человеческий род. Ему достаточно потравить с машиной о каких-то пустяках, и той сразу становится легче. Но не было случая, чтобы от общения с Леликом полегчало Тимофееву или кому-нибудь еще, скорее наоборот. Значит, Лелик не может быть онлайнером для людей! А стоило Тимофееву перекинуться парой словечек с Цыпой – и он словно заново родился на свет. Не закономерность ли это?..
Нагнувшись, он подобрал датчики своего прибора и осторожно приложил к передней панели Цыпы. На его лице проступила удовлетворенная улыбка.
Нет, на экране онлайн-детектора не появилась заветная синусоида. Но не было и обычной равнодушной линии. В центре тусклого стеклянного блюдечка заструилась ярко-зеленая циклоида.
– Давай еще поболтаем? – как ни в чем не бывало предложил Тимофеев. – Просто так – по душам?
– Давай! – охотно согласился центральный процессор вычислительного комплекса «Памир». – А я покуда на принтере тебе картинку напечатаю. Винни-Пух в три краски подойдет? Говорите!
Умение читать между строк
Тимофеев приоткрыл дверь, из-за которой неслись звуки веселой музыки, звон бокалов и шум застолья.
– Наконец-то! – с облегчением произнесла именинница девушка Света и встала с почетного места во главе стола навстречу желанному гостю.
– Вах! – крикнул тяжеловес Дима Камикадзе, небритый и любвеобильный. – А я гадаю, кого она так дожидается!
– Штрафную ему! – воскликнула подруга Димы на текущий момент по имени Тося и налила в пустующий фужер холодного пива из трехлитровой банки.
А правильный мужик Николай Фомин, бывший морской пехотинец, а ныне студент, большую часть времени проводивший в значительном молчании, поднял руку и сказал:
– Пусть будет тихо.
И стало тихо, потому что все закрыли рты и принялись глядеть, как Света подошла к Тимофееву, по своему обыкновению взъерошенному и без галстука, и ласково взяла его за руку. И все подумали, что это неспроста. А Тимофеев ничего не подумал: от нахлынувшей нежности он начисто забыл все, что собирался сказать любимому человеку в день его рождения.
– Света… – промямлил он. – Я тут… подарок…
– Ой, как здорово! – радостно всплеснула руками Света. – Ты опять что-то изобрел?
Тимофеев кивнул. Отрицать не имело смысла. Все знали о полной его некомпетентности в выборе подарков девушкам. Свежа еще была память о пепельнице, которую он однажды преподнес от чистого сердца присутствующей здесь Тосе. С той поры Тимофеев дарил всем только собственные изобретения, невероятные и совершенно безобидные.
В настоящий момент под мышкой у Тимофеева пребывал потрепанный и облезший на уголках атташе-кейс, который он с глубоким чувством протянул Свете.
– Ни фига себе подарочек, – пискнул из угла Лелик Сегал.
– Мелюзга, – не оборачиваясь, проговорил Николай Фомин. – Не понимаешь.
