Потянуло сыростью и гнилью. Неожиданно я поймал себя на мысли, что начал привыкать к амбре Зоны и меня уже не тошнит от запахов гнилого болота или дохлятины.
– Давай-ка выйдем на дорогу, – сказал напарник. – Там будет лучше видно, да и риск вляпаться во что-нибудь минимален. Вояки в это время не ходят в патрули, сталкеры забились по ночлежкам, а бандюки довольно трусливы, чтоб высовываться ночью из своих нор.
Мы свернули в сторону насыпи. Подойдя к ней, первым полез Тихий, дабы оценить обстановку; я остался внизу.
– Все чисто! Поднимайся!
Кивнув, я полез вверх по скользкой траве, цепляясь за выпирающие из земли корни деревьев. Поднявшись, выпрямился, осмотрелся по сторонам. Влево и вправо уходила старая асфальтированная дорога, покрывшаяся от времени глубокими трещинами. Кое-где из нее торчали проросшие деревца, которые стремились к небу.
В небе сверкнула яркая молния, следом раздался раскатистый гром.
– Нужно скорее добраться до деревни, – тревожным голосом промолвил напарник.
Позади снова затрещали кусты, я резко развернулся, доставая на ходу пистолет, но не успел ничего сделать. Мощный удар пришелся прямо в грудь. Дыхание перехватило, в глазах потемнело. От болезненного толчка меня отбросило на несколько метров. Приземляясь, я сильно ударился затылком об асфальт. Следом донесся жуткий вой, затем крики Тихого и звуки выстрелов.
Собравшись с силами, стараясь не обращать внимания на боль, я поднялся и увидел, как мой напарник стреляет по человеку в каких-то лохмотьях. Одна из рук у него была костлявой – худой, длинной… очень длинной! Этой конечностью он пытался ударить Тихого, но сталкеру везло, он успевал увернуться. Стало ясно, что оборванец – не человек вовсе, а очередное порождение Зоны. Я полез за пистолетом, но на месте его не оказалось. Встав на четыре конечности, начал судорожно ощупывать асфальт вокруг. Во вспышке молнии блеснул черный металл. Подобрав оружие, заменил обойму и поддержал товарища огнем.
Заметив это, Тихий сорвал с пояса несколько гранат, затем отправил их одну за другой под ноги твари. То ли сработал инстинкт самосохранения, то ли безусловное повторение действий напарника, но в те доли секунды, пока они летели, я так же, как и сталкер, упал на насыпь, уходя от поражения осколками. Мутант оказался не менее проворным. Он успел скрыться среди деревьев. Гранаты взорвались, не причинив ему вреда. Несколько мелких кусков стального корпуса со свистом пролетели над головой. Вскочив на ноги, я рванул к напарнику, помог ему встать.
– Что это за тварь?
– Морф. Когда-то он был человеком, но после возникновения Зоны мутировал и приобрел достаточно большую силу. Видал его длинную руку?
Из марева, образовавшегося после взрыва, с воем выскочил израненный мутант. Мы синхронно вскинули оружие, открывая огонь. Пистолет щелкнул, показывая отсутствие боезапаса.
– У меня пусто!
Справа появились вспышки, раздался грохот автоматных очередей. Двое сталкеров поливали собирателя свинцом. Тварь ревела, в ее воплях проскакивала человеческая речь, но сдаваться монстр не собирался.
– Ложись! – крикнул один из прибывших сталкеров, затем ударил по мутанту из подствольного гранатомета.
Снаряд, ударив в тело монстра, взорвался, разметая останки на несколько метров вокруг. Его оторванная обезображенная голова упала аккурат напротив моего лица. Выпученные глаза твари метались из стороны в сторону, разыскивая туловище. Мозг морфа еще не понимал, что тела нет.
