И отсалютовал открытой ладонью, как какой-нибудь римлянин.
Глава 5
На обратный путь к «родному» ода́лю мне выделили толстый суконный плащ… Вернее просто квадратный кусок серой тряпки, который надо было накинуть на плечи, и скрепить деревянной заколкой, пару шерстяных одеял, пол краюхи хлеба, четвертушку сырного круга, пару сушеных рыбин. Для питья удалось выпросить что-то типа бурдюка: сшитая из двух кожаных половинок фляга. Однако, когда я заикнулся об рюкзаке, заплечном мешке, сидоре и т.п. меня просто не поняли. Ви́ва только пожала плечами ответив, что ничего подобного у нее нет. Пришлось выпросить веревку, увязать съестное в одеяла так, чтоб получился плоский сверток, смастерить пару лямок, а свернутый плащ пристроить сверху.
Следующий облом ждал с лошадьми. Вернее – с ее отсутствием для моей персоны. Я было начал бычить, что за дела? Но потом увидел, что на лошадях, кроме Ва́рди с Хроком ехали только Йорген, Фри́тьеф и Ма́ри. Последний посадил впереди себя дочурку. И всё, остальные, нагруженные в большей или меньшей степени отправились пешком.
Вскоре наш небольшой караванчик выдвинулся к побережью. Как я уже знал, вулканы лежали на севере. Отличный, надо сказать ориентир – видно отовсюду, стоит только подняться повыше. А вот по солнцу, оказалось, много не наориентируешся – большую часть дня светило пряталось в сплошной низкой облачности.
Впереди ехали дружинники, за ними Йорген и Ма́ри. Э́йдис шагала рядом с мужем, держась за стремя и о чем-то разговаривая с дочкой. Следом шагала Вива, нагруженная не по-детски, и тащивший наверно самую здоровенную поклажу Фини́р. Я, кстати, засмотрелся на его приспособу для перетаскивания груза – согнутая подковой палка, образовывала каркас как в станковом рюкзаке. А уже к самой раме был привязан груз, состоящий из тройки здоровых мешков, котелка и топора. От верхней поперечной планки к нижней части каркасной дуги шли широкие ремни, образующие лямки. Снизу подкову замыкала еще одна планка, образующая нечто вроде ступеньки, чтобы груз не сползал, она же и удерживала лямки от сползания вверх. Верхняя дуга, выступающая над головой носильщика, служила хорошей ручкой для переноски на стоянке. Одним словом – интересное решение, но я бы предпочел добротный рюкзак. Вот освоюсь – обязательно забацаю.
Следом за мной ехал Фри́тьеф, и если бы не тащившиеся сзади всех Грай и Гу́ди, я бы сказал что гигант выступал нашим тыловым охранением.
Кстати, о замыкавших нашу колонну бедолагах. На вид это были старик со старухой, хотя шли ходко и не отставали несмотря на поклажу.
Вообще, по наблюдениям «семейство Йорген» можно было разделить на три неравные социальные страты: дети Йоргена, их жены и внуки. Понятно – самая привилегированная. Но в чем привилегии? Чёт я не заметил. Впахивают наравне с остальными, ну разве что за столом сидят ближе к хозяину. Но блин, не пофиг, где сидеть, если кормят одинаково?
Далее шли работники, вроде той же Ви́вы, Фини́ра или Каи́сы. А были еще рабы. И если работников от детей и жен было сложно отличить – одежда, прически – все было на мой взгляд одинаковое. То рабы сразу бросались в глаза. Во-первых, их одежда представляла собой какие-то лохмотья. Правда лохмотья чистые, что лично мне удивительно. Я всегда думал если человек в обносках, то он грязен как слесарь в канализации. Во-вторых, все рабы, даже женщины носили очень короткие волосы, в отличие от свободных орков. Например, у Сигмунда густые светлые волосы доставали до лопаток. Ма́ри от него отставал ненамного, у Йоргена волосы были хоть и длинными, но уже довольно редкими. Тут понятно, возраст. А вот у женщин волосы оказались все убраны, либо под платки, либо под шапочки чем-то напоминавшие тюрбаны, одну лишь Асу я видел с распущенными волосами.
