Наверху молодой хольд опять меня дождался и помчался по вершинам холмов, окружавших долину. Путь пошел то вверх, то вниз, я снова стал здорово отставать.
Спустились неподалеку от того места, где Гретта впервые водила меня «смотреть ручей», слава богу мы не мчались под горку сломя голову, а спускались легкой рысью, стараясь держаться к склону боком.
– А ты неплохо держишься! – похвалил Хе́льми, когда наконец вернулись в усадьбу, – И даже почти не запыхался!
– Смеешься? – сумел выдавить я, уперевшись ладонями в коленки и пытаясь продышаться. Да-а! А я еще думал, что у меня легкие развились от ныряния. Вот у кого легкие так легкие! C завистью посмотрел на Хе́льми. Он тоже дышал тяжело, и от него натурально валил пар, но при всем при том не похоже, что готов выплюнуть свои бронхи, как я.
– Обычные крестьяне свалились бы уже к концу долины, – отмахнулся наставник, – а ты еще и вверх ломился как олень за самкой! Думаю, из тебя все же выйдет толк!
– Сомневался?
Хе́льми не ответил, наверно, чтоб меня не обижать, протянул щит.
– Держи.
Блин и как тут? Вроде бы интуитивно все понятно: вот идущая с тыльной стороны плоского дощатого диска деревянная ручка. Длинная, во весь щит, прибита толстенными (наверно для надежности!) квадратными в сечении гвоздями, с загнутыми кончиками. В середине щита под ручкой углубление: прорезанное в щите отверстие, прикрытое с наружной стороны полусферической крышкой (это я знаю, умбон называется, правда раньше думал, что это просто украшение). Весил щит наверно килограмм пять, не меньше.
– Слушай, а не проще на предплечье повесить? Смотри, вот сюда ручку, сюда ремень… – Я согнул руку и изобразил как (видел, у конных рыцарей в играх), – Будет надежней, да и работать так, как мне кажется удобнее.
– Как, как?
Показал.
– Да ну, ерунда какая-то! – оценил мою «рацуху» хольд, – очень неманевренно получается. А если надо закрыться от стрел? Когда они сверху падают?
Я поднял руку, Хе́льми посмотрел, поморщился.
– А как ты стену из щитов будешь образовывать? … И вообще, чем щит дальше от тебя, тем лучше. Стрелы иногда вот настолько, – жестом рыбака показал Хе́льми, – с обратной стороны выходят!
– Да, но… – упорствовал я, – смотри, сейчас я щит держу за центр, это получается, так сказать, шарнир, … ну… то есть он может вот так и вот так отгибаться от ударов. А если как я предлагаю, то получается более жестко!
– Зачем, чудак? Жестко как раз не надо! Ты посмотри, тут же досочки меньше, чем с палец толщиной! Если щит держать как ты предлагаешь, его первым же ударом прорубят.
Хм… кстати! Я вспомнил как работал щитом тот мечник, до которого так долго не мог добраться Фритьоф, и как соскакивали в сторону все удары секиры. И только когда я сумел отвлечь разбойника, и тот закрылся от брошенной мной золы, наш ветеран с одного удара почти разрубил его щит.
– А что, если его сделать прочнее?
– А сколько будет весить, ты подумал? У тебя рука устанет, и не успеешь закрыться.
– Так смотри, – принялся объяснять я с энтузиазмом, – он не будет тяжелее. Здесь доски идут в один слой?
Хе́льми кивнул
– А я предлагаю сделать досочки потоньше, но пустить их в два, а лучше в три слоя, и чтоб волокна в разных направлениях. Эти так, а следующий слой уже поперек, и проклеить меж собой! – я принялся задвигать ему теорию фанеры, – И тогда такой щит будет гораздо прочнее. А весить столько же! И еще… – меня похоже понесло в прогрессорство! Ух,я ему ща тут наизобретаю! – Если щит делать не плоским, а выпуклым, то он будет лучше защищать!
