Интересно, подумал я, видел он копченую рыбу, что я на продажу приготовил?
– Троль тебя задери, Асгейр, – возмутился старший, – да я тебе соли привез почитай два лиспунда, того, что ты наловил не хватит рассчитаться за соль!
Я пожал плечами
– Так оставь только то, что пойдет в зачет за рыбу. Уговор есть уговор, мне лишнего не надо. Кстати, Йорген обещал еще муки и крупы.
– Крупу на всех привезли, с Фроди спросишь. – чуть миролюбивее ответил Сигмунд, – Пока пастух с рабом на пастбище, отец сказал на вас троих продуктов давать. Но что же с солью делать? Назад везти?
Я глянул в его сдвинутые лохматые брови. Ну чистый Йорген: такой же грузный, обстоятельный, не слишком быстро соображающий. Крестьянин, мелькнула мысль, чего ты от него хотел?
– Не знаю Сигмунд, тебе решать, – и демонстративно принялся закрывать ледник.
– Вот что, – наконец разродился братец, – соль я тебе оставлю. В долг! – он поднял вверх указательный палец, – в следующий раз кто-нибудь приедет недели через две. Не вздумай к этому дню не наловить достаточно рыбы, чтоб закрыть свой долг.
Блин, ну чисто Вито Карлеоне, на минималках!
– Договорились. – кивнул я, – А где соль-то?
– В доме, – бросил Сигмунд.
Ну понятно, с чего такая «щедрость»: это ж надо тащить обратно, привязывать снова на лошадь.
– О, рыбоед! – услышал я знакомый, противный голосок младшего Йоргенова сынка.
– И тебе не хворать, Калле, – придал я голосу как можно больше иронии.
На холм поднялась вся честная компания: Калле, Акке, три коровы и Фроди с идущим в хвосте Итуном.
Фроди по ходу наставлял Акке с Калле:
– Ведите не быстро, чтоб не взопрели, но и не останавливайтесь. И ни в коем случае не давайте ложиться на снег! Заболеет скотина, забивать придется.
– Итак придется, Фроди, – прогудел Сигмунд, – вон теперь сколько скотины! От Брана еще овцы достались, не запасали кормов-то на них!
– Лучше овец потом лишних забить, – скривился пастух, – их до глубокого снега и морозов можно на пастбище держать. А коров уберечь надо! Что ж вы так поздно за ними?
– Некому было, – почти извинялся старший, – я ж тебе рассказывал!
Меж делом младшенький подошел поближе ко мне, спросил с издевкой.
– Ну что, наловил нам рыбки, полукровка?
Я скрипнул зубами. Ты то хоть под руку не лезь, и так день не задался.
– Маловато наловил, – буркнул старший братец, показал на стоящую у ног корзину, – вот и всего-то!
– Что? – глумливо скривился гаденыш, – Это все? Плохо стараешься, рыбоед. А помнишь Сигмунд как он отцу заливал, что всю нашу семью будет рыбой кормить?
– Вы рано приехали, – повторил я уже в третий раз, – рыба сама себя не выловит.
– А ты лови! Тебя сюда и поставили, чтоб ты нам рыбу ловил, а ты чем занимаешься? Мне кажется, ты не с рыбного промысла вернулся.
Вот сученок! У меня сжались кулаки
– Я тренироваться хожу, – сказал сквозь сжатые зубы, и глядя на Сигмунда добавил, – я ведь должен к весне быть не хуже других дренгов?
Сигмунд отвернувшись сплюнул в снег, за него вылез Калле
– Ты хоть тренируйся, хоть нет – все равно толку от тебя никакого. Не трать понапрасну время!
– А ты проверь! – с вызовом выкрикнул я
– Проверить говоришь? – вдруг оживился Сигмунд, – А что? Можем и проверить. Прям сейчас!
Он дошел до лошади, отвязал щит, и кинул мне.
– А ну покажи, как ты умеешь со щитом обращаться!
Так, Гера, спокойно, я стал уговаривать сам себя, ты все умеешь, все помнишь. Я поднял щит: обычный, круглый плоский, сзади ручка, по центру закрытая умбоном дырка для кулака.
