В этот момент ей почему-то вспомнился рассказ матери о происхождении воительниц. В их жилах текла кровь скифов, сарматов и полудиких горских племен, и поначалу всеми делами в племени заправляли мужчины. Но однажды после очередного похода в Таврику мужскую часть племени поразила неведомая болезнь, они покрылись незаживающими язвами и начали умирать в страшных мучениях. Тогда самая старая и мудрая жрица посоветовала женщинам уйти в Громовые горы с их горячими целебными источниками и благотворным климатом, чтобы избежать страшной участи. Что и было сделано.
Мужчин, которые попытались пойти следом, воительницы безжалостно истребили, а родившихся уже в горах малышей мужского пола отделили, опасаясь дурной наследственности. Прошли годы, мальчики стали взрослыми, но участия в делах племени они уже не принимали, довольствуясь подчиненным положением. Так было решено на общем совете. А иначе и быть не могло – занявшие все важные посты старшие воительницы больше не захотели подчиняться мужчинам. Они немало от них натерпелись и не желали возврата к прошлому…
Фракийская конная спира следила за расмой воительниц уже вторые сутки. Биарта, трибун спиры, которого прозвали Огненный Лис не только потому, что он был медно-рыжим, а потому, что был большим хитрецом, приказал рассыпаться цепью и ни в коем случае не приближаться к амазонкам на расстояние выстрела из лука. Лишь несколько самых зорких и искусных лазутчиков спиры выдвинулись вперед и наблюдали за передвижением воительниц, словно кот за мышиным выводком.
В отличие от остальных воинов-фракийцев, под седлами у которых были превосходные рослые скакуны, потомки знаменитых мидийских коней, отличающихся высокими скоростными качествами, лазутчики передвигались на невысоких скифских лошадках, практически полностью скрывающихся в высокой траве.
Чтобы лошади не выдали себя ржаньем или фырканьем, их морды закутали тряпками, а в сбруе полностью отсутствовали металлические предметы и украшения. Кроме того, лазутчики утыкали свои одежды пучками трав и веточками низкорослого кустарника и даже при ближайшем рассмотрении напоминали холмики, каких много встречалось в Дикой степи. Правда, «холмики» двигались, однако это мог заметить только пристальный востроглазый наблюдатель. Но воительницы, разгоряченные жаркой схваткой с легионерами и удачным набегом на римский лагерь-поселение, утратили присущую им осторожность и бдительность, поэтому слежка за ними не представляла особых затруднений для опытных следопытов спиры.
В какой-то момент амазонки вдруг исчезли из виду, сильно озадачив лазутчиков, которые тут же поторопились с докладом к Биарте. Неужели неуловимые и свирепые воительницы скрылись в преддверии ада, где, по рассказам греков-колонистов, находился их город? Биарта не очень верил этим легендам, хотя до сих пор никто не мог найти поселение амазонок. По всем признакам оно находилось в Громовых горах (так утверждали аорсы, и трибун не видел причины, чтобы не доверять местным жителям), но не в Дикой степи.
Озадаченный Биарта некоторое время размышлял, а затем одним мощным прыжком вдруг вскочил на круп своего жеребца, встал в полный рост и начал принюхиваться. Удивленный Дюрге, декурион лазутчиков, промолчал; трибун не любил непонятливых, задающих глупые вопросы. Тем более Биарта, конечно же, не ожидал, что старый опытный легионер не поймет смысл его действий.
