– Хорошо. – Хан повернулся к магам. – Объяснитесь.
– Нам нужна эта девушка. – один из магов выступил вперед. – Если ее отправят на каторгу, мы воспользуемся своим правом брать заключенных для работ и заберем ее на весь срок в Цитадель. И Амос действительно сказал тебе правду. Если бы дело обстояло не так, мы бы попробовали договорится с тобой до суда, а не пришли бы сюда, уповая на твою справедливость.
Хан молча кивнул ему, опустился снова в кресло и задумался. Следующие пять минут над площадью висела абсолютная тишина. Казалось, вся Аль–Хира почтительно замолкла – не было слышно ни одного звука, сопровождающего обычно жизнь большого города, кроме негромкого щебетания птиц и журчания воды в небольшом фонтанчике на другом конце площади. Амос беззвучно постукивал пергаментным свитком по раскрытой левой ладони, верные жестами что–то сообщали друг другу, маги и Ксенна бесстрастно застыли на манер каменных статуй. Наконец Хан нарушил молчание.
– Это трудное решение. Еще вчера я считал, что девушка достойна смерти – если не за свои преступления, то ради спокойствия жителей Империи. Но слова Амоса, а самое главное – ваши слова, – Хан кивнул в строну магов, – переубедили меня. Еще ни разу ни одному правителю Песчаной Империи не приходилось жалеть о том, что он послушался совета Красных Магов. Надеюсь, не пожалею и я. Признаю эту девушку виновной и приговариваю ее к трем годам каторжных работ. С этого момента и на весь срок она поступает в распоряжение Цитадели. Суд окончен.
Конец ознакомительного фрагмента.
