Человек в скафандре до 1951 года жил в нашей стране. Потом он совершил преступление, бежал за границу и был завербован американской разведкой. Голубева долго учили. Он объехал земной шар – Мюнхен, Кауфберейская школа диверсантов, США, Япония, военная база близ Саппоро…
Его учили, чтобы туманной ночью перекинуть на советскую землю. Движимый моторчиком, плот беззвучно скользил по воде к невидимому берегу.
А на берегу Голубева уже ждала встреча. Пограничники давно научились видеть сквозь туман, и они хорошо знали, что военные катера и «заблудившиеся» рыбачьи шхуны подходят к государственной границе неслучайно.
Начальнику заставы удалось довольно точно предусмотреть место высадки диверсанта. Плотик подплыл прямо к двум замаскировавшимся пограничникам – солдатам Шилкову и Хлыстенкову.
Человек в скафандре пополз, как ящерица, по песчаной косе. Тишину разорвал резкий окрик старшего наряда:
– Стой! Бросить оружие!
Голубев на мгновенье растерялся. Этого оказалось достаточно, чтобы после короткой схватки обезоружить шпиона. На допросе он уныло произнес фразу, ставшую уже стандартной:
– А казалось, мы учли все до мелочей…
Да, мелочи, наверное, были учтены. Не учли главного: граница наша – на замке.
Может быть, и за нами сейчас наблюдают внимательные, дружеские глаза пограничников. От этой мысли теплее становится на душе, и ночь уже не кажется такой угрюмой и непроницаемой. Это хорошо, потому что сейчас нам предстоит самое трудное…
Осыпь. Бок сопки сполз и засыпал дорогу щебнем и глиной. Острые камни скрежещут под протекторами, машины наклоняются к откосу.
Так встретила нас Сыпун-гора. Обвал захватил большую ель и бросил ее на дорогу. Оправа от нее – узенький промежуток над пропастью. Места, кажется, ровно столько, чтобы пройти мотоциклу.
Постукивая мотором, проходит первая машина, за ней вторая. Все.
– Выключай фары!
Разом сверху обрушивается ночь, черная, как китайская тушь. Бросаемся на осыпь, отдыхаем.
Алексей Кукин спичкой осветил циферблат часов. Одиннадцать.
Кто-то поднимает камень и швыряет его вниз. Все считают:
– Раз… Два… Три… Четыре…
Откуда-то снизу слышится шелест удара.
– Долго пришлось бы падать!
Смех. Борис первым устремился вперед. Огоньки чертят в темноте замысловатую кривую.
– Кажется, есть… до-рога! – Слышится с другой стороны распадка.
Действительно, «кажется». Мотоциклы ползут без дороги по крутой каменистой осыпи. Выдержит ли она, не двинется ли вместе с машинами и людьми это ненадежное полотно?
Выдержала.
Спуск. Дорога, вьющаяся равной лентой, вознаграждает нас за все испытания. Моторы выключены. Очень непривычно лететь в полной тишине…
Вдруг луч света тупо упирается в белую стену. Туман? Странный, с разрывами.
– В облаках идем!
В три часа ночи прямо из облаков мы сваливаемся в колхоз «Красный сахалинец». Все кругом спит. Решаем остановиться в школе.
Скоро печь начинает обдавать нас приятным теплом. Проглотив по кружке горячего чая, укладываемся между партами. Сегодня мотоциклисты находились в пути 15 часов и прошли первые трудные сто километров.
