Софрон. Как не видать.
Сопля (громко отсмаркивается). Все пожгли лихоимцы.
Софрон. Сторожку и ту спалили.
Ванюша. Кто?
Сопля (недовольно). Кто-кто… дед Пихто! Опричники, ясное дело.
Софрон. Вон их знак над воротами – эс дэ. Слово и Дело.
Ванюша. На палочке, да?
Сопля (зло). На палочке!
Ванюша. И что ж, ничего не осталось?
Софрон. Ни рожна.
Ванюша. А сад?
Фролович. Какой сад?
Ванюша. Ну, где яблоки спели?
Фролович (приглядывается). Да сад-то вроде цел… там вон, за пепелищем. Это, чай, сад, Софронь?
Софрон. Похоже на то.
Ванюша. Люблю сады. Дух в них славный.
Сопля. Дух, дух… Тут ноги гудут, да в брюхе буравцом вертит, а ты – дух!
Софрон. Пожрать не мешало бы. Пожрать и обрадоваться.
Фролович. Как расположимся, так и обустроим кухню. (Идет к развалинам дома.) Неуж и впрямь пусто?
Софрон. Кому тут быть? Собаки да воронье.
Ванюша (держась за плечо Сопли). Собачки всегда на погорелье. Им тепло.
Сопля. Какой там тепло… Сожгли-то усадьбу, чай, еще зимой. Чего тут теплого – головешки одни.
Ванюша. А тут же люди жили. Вот собачки и чуют. Там, где человек пожил, там всегда тепло останется.
Фролович. Надобно огонь развесть. Ступайте наберите палок, а мы с Ваней супец соорудим.
Ванюша. А яблок нет в саду?
Сопля (идет по развалинам, собирает обгорелые деревяшки). Какие тебе яблоки в апреле!
Ванюша. Когда сад заброшен, яблочки под снегом упрятаться могут. Они же весны ждут, чтобы семена в землицу пустить.
Сопля. Ждут не дождутся! (Смеется.) Вань, все ж ты блаженный!
Ванюша. Нет, Соплюша, не блажен я. Ибо молюсь мало. Чтобы блаженным стать, надобно молить Господа, чтобы Дух Святой на тебя ниспослал. Когда Дух сойдет, тогда и блаженным станешь. Блаженному человеку ни холод, ни голод не страшны, ибо с ним Дух Святой. А я вот мерзну да есть хочу. (Смеется.) Какой же я блаженный!
Сопля и Софрон приносят ворох обломков. Фролович достает газовую зажигалку, разводит костер, устанавливает над ним треножник, навешивает котелок.
Фролович (Софрону). Там сугроб у забора. Ступай, зачерпни.
Софрон берет котелок, зачерпывает снега, возвращается.
Ванюша. Неуж и снежок лежит еще?
Софрон. Лежит, куда денется. (Подвешивает котелок на треножник, поправляет огонь.)
Фролович (расстилает перед костром клеенку). Ну, что, вывалим?
Сопля. Кто вывалит, а кто и посмотрит.
Софрон. Да ладно, Сопля. Сегодня тебе не повезло – завтра мне. (Развязывает свой мешок.)
Фролович. Тебе, Сопля, что покойный Цао говорил? Не отделяйся. Проси со всеми. Ибо всем дают больше, чем одному.
Софрон. Святая правда. Мудрый человек был Цао. А ты, Сопля, легкой мысли человек.
Фролович. Я без ноги, а и то один не пойду просить!
Фролович. Самсон-культя и тот один теперь не ползает. Времена другие настали! Один в поле не воин. А ты – один да один. Вот тебе и один – без мешка! (Смеется.)
Сопля (выходя из себя). Да я что, себе что ль хотел нарубить?! Я ж как лучше хотел!
Софрон. Хотел. И без мешка остался.
Фролович и Софрон смеются.
Сопля. А ну вас…
Ванюша (трогает Соплю). Отняли у тебя мешочек, Соплюша? Ну и Бог с ним. Злых людей много теперь стало. Зло, оно ведь копится, копится, пока добро его не переломит. А на то время надобно… Ты, Соплюша, мой мешок бери. У меня карманы глубокие, я подаянье и в карманы класть могу. Бери!
Софрон. Не в мешке дело, Ваня. Головой соображать надобно.
Сопля. Больно умные вы с Фроловичем. А кто на Пасху вам свинины принес? Кто два кулича принес?! Кто в Мытищах у земских на Крещенье полкурицы напел?! Забыли?
