Прошло ещё два дня. В субботу, когда я собирался пойти за продуктами, неожиданно зазвонил телефон. Незнакомый номер. Обычно такие сбрасываю – достали уже банки со своими кредитами, да и прочие коммивояжёры от цифровой эпохи, – но тут почему-то ответил. Какое-то шестое чувство, не иначе.
– Алло? – сказал я, прижимая телефон плечом к уху и пытаясь одновременно завязать шнурки.
– Здравствуйте, Виктор, – раздался в трубке женский голос, мягкий, немного встревоженный и как будто неуверенный. – Я звоню по поводу объявления на «Мешке». Про запонки. Они… они ещё у вас? Вы их не продали?
Я выпрямился, забыв про шнурки. Воздух в комнате будто перестал двигаться, и я вдруг ощутил его вес на своих плечах.
– Да-да… вернее, нет, не продал. Я слушаю вас.
– Я… – женщина помолчала секунду, словно собираясь с мыслями. – Я видела фотографии. Эти запонки… они очень похожи на те, что были у моего родственника. Я помню их по старым фотографиям.
В груди застучало – не испуганным кроличьим тремором, а тяжёлыми, выверенными ударами, будто у сапёра, который только что перерезал нужный провод.
– А как его звали? – спросил я, стараясь говорить спокойно, хотя голос предательски дрогнул.
Снова пауза. В трубке слышалось только её дыхание – тихое, прерывистое.
– Валентин Семёнович Кротов.
Я медленно опустился на банкетку в прихожей. В ушах зашумело.
– Вы… вы его…
– Правнучка. Меня зовут Дарья. Дарья Кротова.
Я сглотнул, во рту было сухо и горько. Отчего, спрашивается? Оттого, что история вдруг перестала быть просто набором фактов, протянув ко мне свою живую, тёплую руку.
– Д-Дарья, я… я очень рад, что вы п-позвонили, – ни с того ни с сего начал я заикаться, как дальний родственник Аркадия Вениаминовича Зар-Заречного. – У меня есть информация о вашем прадеде. И запонки эти… они действительно его.
– Я знаю, – тихо сказала она. – Я узнала их сразу, как только увидела фотографии на сайте. Бабушка… она часто рассказывала о них.
– Послушайте, – сказал я, возвращая себе самообладание, – может быть, мы могли бы встретиться? Поговорить? У меня есть… информация, которая может быть важна для вас.
– Да, конечно, стоит встретиться, – наконец произнесла она. – Только… – она запнулась. – Запонки… Вы их продаёте. Скажите, сколько вы хотите за них?
– Дарья, – мягко сказал я, – поверьте, мне не нужны деньги. И если вы захотите, я просто отдам вам их так, без всяких условий.
– Правда? – в её голосе послышалось удивление и радость, смешанные с недоверием. – Но… они же наверняка дорого стоят. И потом, вы же купили их…
– Это неважно, – перебил я. – Главное, что они должны быть у вас. У семьи.
– Спасибо, – тихо сказала она. – Тогда… может быть, встретимся? Есть такое кафе – «Маняшины Плюшки», знаете? На Петроградской?
– Нет, но найду. Название звучит многообещающе.
– Там тихо, спокойно. Можно поговорить.
– Хорошо. Когда вам удобно?
– Давайте… давайте сегодня? В четыре? Или у вас другие планы?
– Нет-нет, сегодня отлично. В четыре буду там.
– Договорились, Виктор. До встречи.
– До встречи.
В магазин пошёл, конечно же, в ботинке с развязанным шнурком. Чуть не упал на ступеньках. Представил заголовок в газете:
Вчера на Васильевском острове гр. В. Левицкий, проявив неосмотрительность при обращении с обувными принадлежностями, споткнулся о собственные шнурки. Пострадавший отделался лёгким испугом и ушибом чувства собственного достоинства.
