МАТЬ. Что – как? Что это за договоренности? Леонид! Бенедикт!
Входят Болек и Лёлек.
БОЛЕК и ЛЁЛЕК (хором). Something wrong?
МАТЬ. Вот этого вот. (Показывает на Адвоката.) Потолкуйте с ним.
БОЛЕК. No problems, Каролина Карловна. (Подходят к Адвокату, берут его под руки.) Это мы завсегда.
ГЛЕБУШКА (хлопая в ладони). Началось!
МИХАИЛ. Э-э… так мы вообще никогда ничего не узнаем. Ма, дай я. Я – аккуратно.
Болек и Лёлек в замешательстве.
АДВОКАТ (быстро-быстро). Каролина Карловна, я вам сейчас все объясню.
МАТЬ. Попытайтесь. Отпустите его. Ну? Я вас слушаю!
АДВОКАТ. Дело в том, что ваш сын, Борис…
МАТЬ. Я знаю, чей он сын. Дальше!
АДВОКАТ. Он просил меня, что на случай, если Вадим Альбертович захочет завещание составить, ну, чтоб я его проинформировал в некотором роде.
ГЛЕБУШКА. За некоторую мзду… так?
МАТЬ. Это еще зачем?
АДВОКАТ (смотрит на Бориса, тот в страхе таращит глаза и мелко трясет башкой). Ну просто…
БОРИС (мямлит). Мам, ну я хотел, чтоб во всеоружии, так сказать…
МАТЬ. Для чего?
БОРИС (заикаясь). Чтоб во всеоружии…
МАТЬ. Я прекрасно слышу! Зачем?!
БОРИС. Просто… вот…
МАТЬ. В нашем деле просто не бывает! Жду ответа!
БОРИС. Я тебя проинформировать хотел, если что не так…
МАТЬ. Так что ж не проинформировал?!
БОРИС. Так я и не знал! Мне Юра ничего не передавал.
МАТЬ. Так… (Адвокату.) Почему не проинформировали моего сына?
АДВОКАТ. Так ведь тайна. Адвокатская.
МАТЬ. Так вы же договаривались!
АДВОКАТ (не выдержав). Так он и не заплатил!
МАТЬ. Ну все понятно…
БОЛЕК. Большие sorry, конечно. Но чё нам делать, Каролина Карловна?
МАТЬ. Вы еще здесь? Пошли вон! Я на вас, олигофренов, смотреть не могу!
Болек и Лёлек, понуро опустив головы, уходят. Болек дудит в волынку.
ГЛЕБУШКА (подходит к Адвокату, похлопывает его по плечу). Классный у нас семейный адвокат. Не продажный, честный. Чё там в вашем кодексе пишут? (Направляется к камину, подхватывает серебристую кочергу.)
АДВОКАТ. Бес попутал.
ОТЕЦ СЕРГИЙ (тянется к жратве, по ходу утаскивает «фамильного» серебра ложечку). Покайтеся…
АДВОКАТ. Ну так я ведь и не сказал ничего, с другой стороны…
ГЛЕБУШКА. Ну а совесть там… Честь и достоинство. Профессиональная этика. Как, не крякают? (Похлопывает себя кочергой по ладони.)
МАТЬ. Глеб, ты за старое?.. Итак, Юрий Владимирович. Что там с этим завещанием?.. Чёрт тебя побери! (Обращается к фотографии с креповой лентой.) Живой был жизни никому не давал, так еще и после смерти всем покоя из-за него нет!
ОТЕЦ СЕРГИЙ. Побойтесь Бога, Каролина Карловна!
ПАРТНЕР ПО БИЗНЕСУ. О покойнике или хорошо, или ничего.
МАТЬ. Ой, сидите вы там оба, честное слово! Вас еще не хватало! Так что там с завещанием? Как оно вообще появилось? Его же нотариус вроде бы заверяет.
АДВОКАТ (боязливо кивает в сторону ушедших охранников). А вы их не позовете?
МАТЬ. Смотря на содержание, которое вы нам тут изложите.
АДВОКАТ. Можно я тогда… (Подбегает к столу, наливает рюмку водки, залпом выпивает.)
ГЛЕБУШКА. Чувствую, мы скоро наших Чука и Гека увидим. (Начинает размахивать кочергой в разные стороны.)
ЛИЗОН. Давайте уже скорее. Сколько можно резину тянуть.
НАСТЕНЬКА. Боже, какие же вы все звери!
МАТЬ. Глохни, рыба!
НАСТЕНЬКА (вскакивает, направляется к камину, разворачивает фотографию Папика лицом к стене). Я не могу, чтобы папа видел этот позор!
МАТЬ. Поверни обратно! Я сказала, поверни! Пусть видит, что натворил!
Настенька неохотно подчиняется, разворачивает фотографию, но ставит ее немного боком.
