Saltus - страница 14

– Не тратьте время, прошу, – Зуэн поднял руку, – я посмотрел, что это.

– Отлично. И еще. В нашем регионе они связаны с человеком по имени Конг. Это или координатор, или руководитель. Сложно сказать. Но фигура явно важная.

– Так что вы предлагаете?

– Мне нужны ваши данные: записи камер наблюдения, полный список нанесенного ущерба. Тогда, возможно, я смогу провести новый анализ на выявление конкретных исполнителей. А дальше уже можно будет выходить на Конга.

– Почему думаете, что это важно?

– Кроме факта нашей беседы? Я подозреваю, что ситуация выйдет из-под контроля в течение пары лет, если деградация будет продолжаться с той же скоростью.

– В нашем городе?

– Если я правильно понимаю ситуацию, то во всем мире.

После ухода гостя директор Зуэн еще некоторое время обдумывал услышанное:

– Набу, что скажешь?

– Объект имеет низкую скорость когнитивных процессов. Психофизиологические реакции на ваши вопросы были замедлены, – Набу выводила на экран графики, – соматические, вегетативные ответы развивались правильно, но были сглажены. Максимальное время реакции зрачков доходило до двух секунд. Либо объект, как вы говорите, медленно соображает, либо находится под действием седативных препаратов.

– Нет, ты неправильно интерпретировала данные. Он использует какую-то методику ментального самоконтроля. Большая часть мозга была занята чем-то другим. Он говорил со мной через этот фильтр. Это что угодно, но не замедленное мышление.

– Это крайне маловероятно. Но если принять ваше утверждение на веру, получается, что объект – шпион?

– Ни в коем случае. Ты обнаружила корреляцию его психосоматических реакций с моими словами-мишенями, вроде: «мудрейшие Старшие», «свергать Совет» и так далее?

– Нет.

– Он не такой, как остальные: практически не понимает структуру социальных отношений. Поэтому и говорил со мной так открыто. Как ребенок. Но вреда не замышляет. Его беспокоит сестра. Что по ней?

– Проверяю… чисто. Отчет прилагаю.

– Видимо, она обвиняет Старших в своей зависимости от этого «хвоста». Заключение по сути его объяснений метода анализа?

– Логика объекта не имеет смысла. Формировать изображения из данных возможно, но это не дает никаких преимуществ при анализе. Создание неких надъязыковых структур не имеет практического значения. Повторяю свое заключение, что данные отчета недостоверны.

– То есть ты не понимаешь ни его, ни его работу?

– Понимаю, но не вижу смысла.

– Это и называется не понимать. За это я тебя и люблю, Набу. Ты закончила проверку его информационных каналов?

– Да. Все чисто.

– Передай результаты Бел-Сару. Пусть тоже проверит – прямо сейчас. Как он закончит, оформляй перевод Лого из его департамента к нам и приглашай сюда. Завтра чтобы он был здесь.

– Принято.

– И еще. Раскрой информацию по его родителям. Что там?

– Минуту, директор… Применяю ваши полномочия к закрытым данным корпорации «Возрождение»… Мы получим официальную жалобу.

– Игнорируй.

– Анализирую… Данных нет. Словно эмбрионы поступили из ниоткуда.

– Это подозрительно?

– Анализирую… Нет. Данные могли быть физически уничтожены для сохранения конфиденциальности. Такие прецеденты есть.

– Хорошо. Отбой, Набу.

Сознание схлопнулось в тугой темный комок. Словно еще секунду назад он шел по плотному влажному снегу под весенним небом, таким синим, какое бывает только высоко в горах. Солнечный свет заливал все вокруг, разогревая серые камни и яркими лучами отражаясь от белых снежных языков. Он щурился, прикрывая глаза от пронзительного блеска, и ощущал тепло на лице. И вдруг в один миг все переменилось: неосторожный шаг – и он лежит в глубокой расщелине, в полной темноте, придавленный плотной тяжелой массой, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Ему хотелось кричать, биться, взмахнуть руками, но тело лишь слабо подергивалось.