Затем, вместо того, чтобы наполнить стакан графа, он налил вина в стакан Туссена.
– За твое здоровье, Туссен! – сказал он.
– За твое, Жан! – ответил тот.
– И пусть сдохнут все злые люди!
– Пусть живут люди добрые!
Пленник вздрогнул, услышав этот энергичный тост, который произнесли эти двое на все готовых мужчин.
Жан Торо выпил свой стакан одним махом. Стукнув стаканом по столу, сказал:
– Честное слово, это как нельзя кстати… Я так хотел пить.
– И я – тоже, – подтвердил Туссен, повторяя движение приятеля.
– Еще по одной, Туссен!
– Еще по одной, Жан!
И они, не произнеся никакого тоста, залпом осушили свои стаканы.
Эта быстрота поглощения спиртного навела господина де Вальженеза на мысль.
И он стал ждать удобного случая для того, чтобы воплотить эту мысль в жизнь. Случай этот представился весьма скоро.
Жан Торо повернулся к пленнику и, решив, что лицо того стало чуть менее замкнутым, сказал, отходчивый, как все сильные люди:
– Зря вы серчаете. Я снова и в последний раз предлагаю вам, дворянчик, оказать мне честь выпить стакан вина. Не соизволите ли снизойти?
– Вы так любезно предлагаете, мсье, – ответил граф, – что мне стыдно за то, что я отказался в первый раз.
– Ничего: еще все можно исправить. Пока еще в бутылке есть вино, а в шкафу таких бутылок несколько, мы можем все исправить.
– В таком случае, – сказал граф, – я согласен выпить!
– И слава богу, хозяин! – сказал Жан Торо с облегчением, наполняя стакан графа до краев.
Затем, обращаясь к своему приятелю, произнес:
– Давай другую бутылку, Туссен!
Угольщик пошел к шкафу и принес вторую бутылку.
Жан Торо взял ее в руки. Опасаясь, что прольет вино, он наполнил сначала оба пустых стакана.
Затем, взяв свой стакан и сделав Туссену знак последовать его примеру, сказал:
– За ваше здоровье, господин граф!
– За ваше здоровье, хозяин! – повторил Туссен.
– За ваше здоровье, господа! – произнес Лоредан, с видимым усилием произнося слово господа, обращаясь к обоим могиканам.
После этого тоста все трое опорожнили свои стаканы. Жан Торо и Туссен сделали это махом, господин де Вальженез выпил медленно, в три или четыре глотка.
– Дьявольщина, – сказал Жан Торо, щелкнув языком. – Я не хочу сказать, что это вино имеет большую выдержку, но вы ведь знаете пословицу: «Самая красивая девушка не может дать больше того, что она имеет!»
– Прошу прощения, – сказал Лоредан, сделав видимое усилие над собой для того, чтобы поддержать разговор, а особенно для того, чтобы опорожнить свой стакан. – Вино совсем не плохое. Это что, местное?
– Конечно, вино – местное! – воскликнул Туссен Лувертюр, – можно подумать, что есть не местное вино!
– Мой милый друг, – заметил Жан Торо, – есть вино, которое производится в Париже. Но это совсем не то, что имел честь сказать нам господин граф. Понятие местное вино означает, что оно изготовлено из урожая, собранного именно в этой местности.
– Это значит – вино этого края, чтобы было понятнее, друг мой, – снисходительно произнес молодой человек.
– Ну, что касается данной местности, – сказал Жан Торо, – оно местное и краснеть за это не приходится.
– Я тоже так считаю, – хмыкнул Туссен Лувертюр, понявший шутку своего друга Жана Торо, – поскольку это вино – белое!
– Добавлю при этом, – продолжил столяр, – что мне хочется сказать тост, а за этот тост нам следует выпить!
– Я присоединяюсь к тосту моего друга, – сказал Туссен Лувертюр, склоняя голову. – Но не перед графом, а перед Божеством, в честь которого произносился этот тост.
