– Что? Бедняга! – воскликнул господин Жакаль. – Неужели с ним приключится какая-то беда?
– С ним? Да какая беда может с ним приключиться? Отнюдь: его аккуратно доставят в условное место и только там с него снимут повязку.
– Но что же в таком случае означают ваши слова? Вы ведь только что сказали, что он, возможно, никогда больше меня не увидит!
– Это означает только то, что он, возможно, не увидит вас больше вовсе не потому, что несчастье случится обязательно именно с ним.
– А, ну да! – сказал господин Жакаль. – Ведь нас же двое…
– Вот именно. Несчастье может приключиться только с вами.
– Да, – произнес господин Жакаль. – А этот парень должен обязательно покинуть меня?
– Так надо.
– И все же, если мне позволено будет выразить желание, я хотел бы, чтобы этот парень остался со мной, каков бы ни был итог всего этого.
– Мсье, – ответил незнакомец, – не нам говорить такому человеку, как вы, каким может быть итог всего этого (он сделал ударение на последних словах). Но свидетель нам не нужен.
Эти слова, а особенно тон, которым они были произнесены, заставили господина Жакаля вздрогнуть. Он знал, чем может закончиться дело, когда убирают свидетелей. Сколько опасных преступников было казнено на его глазах ночью за городом в какой-нибудь яме, за какой-нибудь стеной, в лесу и без свидетелей!
– Что ж, – сказал он, – поскольку так необходимо, чтобы мы расстались с этим несчастным парнем, вот моя рука.
Кучер поцеловал руку господина Жакаля и одновременно спросил:
– Не будет ли нескромным с моей стороны напомнить вам, мсье, что завтра вы должны заплатить мне за месяц?
– Ах, дурень ты этакий! – сказал господин Жакаль. – Так вот что тебя заботит в такой момент? Господа, позвольте мне снять повязку, и я расплачусь с ним.
– Не стоит, мсье, – сказал незнакомец. – Я заплачу ему сам. Держи, – обратился он к кучеру, – вот пять луидоров за месяц работы.
– Мсье, – сказал кучер, – это на тридцать франков больше, чем нужно.
– Выпьешь на них за здоровье твоего хозяина, – произнес насмешливо голос, который господин Жакаль уже раз слышал.
– Ну, хватит, – сказал сосед господина Жакаля по карете. – Закройте дверцу, и поехали дальше.
Дверца закрылась, и карета опять понеслась с той же скоростью.
Мы больше не будем анализировать впечатления господина Жакаля от этого ночного путешествия.
Начиная с этого момента, с каким бы вопросом он ни обращался к своему спутнику, он получал такой ужасающе краткий ответ, что вскоре предпочел помолчать. Но его начали осаждать тысячи призраков. Чем быстрее катила карета, тем более многочисленными становились его опасения. В результате всего этого беспокойство его переросло в испуг, испуг в страх, страх в ужас, а ужас в отчаяние, когда его спутник сказал после получасовой бешеной скачки:
– Приехали.
Карета остановилась. Но, к большому удивлению господина Жакаля, дверца ее не открылась.
– Вы сказали, мсье, что мы уже приехали, не так ли? – отважился спросить господин Жакаль у своего спутника.
– Да, – ответил тот.
– Но почему же в таком случае нам не открывают дверцу?
– Потому что еще не пришло время ее открывать.
Услышав, как с крыши кареты снимают груз, который был положен туда во вторую очередь, и как он трется о крышу, начальник полиции снова подумал, что это должна быть лестница.
Это, действительно, была лестница. И человек в маске, заменивший кучера, приставил ее к стене какого-то дома.
