Как ни привычен был господин Жакаль к ежедневно разворачивающимся перед его глазами драмам, он оказался настолько удивлен этой развязкой, что побледнел и, не скрывая, как обычно, своего волнения, отпрянул с креслом от стола.
– Теперь, – сказал Сальватор, – слушайте меня внимательно. Я клянусь Богом, что, если завтра господин Сарранти будет казнен, я обвиню в его смерти вас, и только вас одного, мсье Жакаль! Это ясно, не так ли? Вы не станете утверждать, что я говорю вам двусмысленно? Итак, вот улики. – Он указал на останки. – Оставляю их вам. С меня достаточно протокола эксгумации. Он подписан тремя должностными лицами: врачом, нотариусом и судебным приставом. Я незамедлительно подам жалобу королевскому прокурору. Если будет нужно, я пойду к министру юстиции, даже к самому королю.
И Сальватор, сухо кивнув начальнику полиции, вышел вместе с Брезилом из кабинета, оставив господина Жакаля в подавленном состоянии от того, что тот только что услышал, и весьма обеспокоенного угрозой, высказанной молодым человеком.
Господин Жакаль уже давно знал Сальватора, не раз видел его в деле, знал, что это был решительный и последовательный в своих действиях человек, никогда не обещавший того, что не сможет сделать.
И поэтому, когда за Сальватором закрылась дверь, он очень серьезно задумался над тем, что ему в данных обстоятельствах следовало предпринять.
У него было очень простое средство все уладить: просто-напросто предоставить господину Жерару самому выпутываться из сложного положения. Но это означало бы своими собственными руками расстроить столь тщательно сплетенную интригу. Это означало бы сделать из бонапартиста героя и даже больше чем героя, – мученика. И превратить накануне выборов кандидата, в некотором роде поддерживаемого правительством, в обыкновенного гнусного убийцу. Не говоря уже о том, что господин Жерар, увидев, что он погиб, непременно обвинит господина Жакаля в пособничестве. Нет, этот путь никуда не годился.
Был еще вариант, и именно на нем решил остановиться господин Жакаль.
Он стремительно встал, подошел к окну и дернул за спрятанный там шнур звонка.
И немедленно зазвенели десять или двенадцать звонков, расположенных в жилом корпусе, где находились аппартаменты господина Жакаля, и на всех этажах здания префектуры.
– Таким образом, – прошептал он, усаживаясь на место, – у меня по крайней мере будет время на то, чтобы получить указания от министра юстиции.
Не успел он пробормотать эти слова, как дежурный доложил о том, что прибыл господин Жерар.
Глава CV
В которой господин Жакаль старается найти достойное завершение бурной жизни господина Жерара
В кабинет влетел мертвенно-бледный, позеленевший, покрытый потом и весь дрожащий господин Жерар.
– Ах, мсье Жакаль! – вскричал он. – Мсье Жакаль!
– Ладно, ладно, – сказал господин Жакаль, – возьмите себя в руки, честнейший мсье Жерар. У нас есть время подумать о вас.
Затем сказал вполголоса дежурному:
– Быстро спуститесь вниз! Вы видели только что вышедшего от меня молодого человека с собакой, не так ли?
– Да, мсье.
– Прикажите задержать его и пса, поскольку и тот и другой одинаково опасны. Но пусть те, кто будет их арестовывать, не смеют сделать ничего плохого ни человеку, ни псу. Вы меня поняли?
– Да, мсье.
– Тогда поторопитесь. Я никого не принимаю. И пусть заложат лошадей. Ступайте!
Дежурный исчез, словно призрак.
