Сам себе биограф. 10 способов написать автобиографию и разобраться в себе - страница 11

Скажете узко, наивно, по-девичьи? Отчасти. Но эти мемуары позволили нам услышать иную мелодию личной и российской истории, почувствовать творческую среду Петрограда, увидеть, что кроме крови, маузеров и дыбенок была возвышенная поэтика духа, литературные поиски, страстная любовь к жизни, к красоте рифм, наконец.

Возьмем иные воспоминания об этом же времени и увидим жизнь с другой стороны, сквозь другие фильтры. К примеру, «10 дней, которые потрясли мир» Джона Рида или сохранившиеся в архивах дневники очевидцев революционного времени.

Мы видим то, что знаем, живем в том мироощущении, которое в состоянии осознать. Мы рифмуемся с миром на основе своего размера личности, и каждая такая рифма уникальна.

Такими же неожиданными и непохожими будут воспоминания наших современников о времени перестройки и ускорения, о 19 августа 1991 года, о «диком капитализме» 1990-х, о малиновых пиджаках, рэкете и товарах по карточкам. Потом мы будем читать о годах ковида, неожиданно нагрянувшей СВО и войне на Ближнем Востоке, о преддверии третьей мировой. Будем читать и удивляться тому, как по-разному увидели рассказчики одни и те же события, как необычно толковали причины и следствия. Как будто мы жили в разное время в разной действительности.

У каждого автора своя линия жизни, своя Россия, свой событийный и эмоциональный ряд внутри общего исторического контекста. Но и контекст, скорее всего, будет передаваться авторами по-разному. В этом ценность автобиографий – они впускают нас в иные порталы, минуя учебники истории. Только личные воспоминания и впечатления позволяют ощутить подлинное дыхание жизни, ее многослойность и разноликость.

Личная призма авторского взгляда подтверждает: вещи не такие, какими кажутся. Мы видим мир, людей и себя, пропуская жизнь сквозь свое сердце, сквозь свои когнитивные искажения6, сквозь свою систему ценностей и смыслов.

Собственно, затем и написана эта книга, чтобы каждый по-своему мог вспомнить, переосмыслить, рассказать и сохранить уходящую натуру, отдать долг памяти людям и событиям.

– В голове клубок мыслей и идей, но непонятно с чего начинать. Когда думаю о книге, то и вовсе не уверен, что справлюсь.

– Полкниги написала и забросила. Жалко, конечно, но то одно, то другое: дети, работа, семья… Времени не хватает.

– Сначала так интересно было чувствовать себя писателем, драйвило, а потом почему-то сникла. Жду вдохновения.

Эти и похожие слова я слышу от людей, которым хочется написать книгу, но на пути возникают помехи, и книга не пишется. Хорошая новость в том, что она и не напишется. Почему хорошая? Потому, что книга сама себя не напишет, а вы не будете тратить невосполнимое жизненное время на то, что вам на самом деле не важно и не нужно. Хорошо, что вы не родите нежеланное и недолюбленное творческое дитя и убережете мир от подранка. Не пишется, не рождается книга – значит, не время, не место, не вы ее автор.

Но если книга зовет к себе, если вы часто вспоминаете о ней, то надо помочь себе сделать процесс написания проще, радостнее и увлекательнее. Радостнее? – остановите вы меня укоризненно качая головой. Книга – это ответственность. Книга – это тяжелый интеллектуальный и душевный труд. Книга – это нестираемый след в истории. Писательство – это пот и кровь души. Все верно. Великая русская и зарубежная литература, непростые писательские судьбы, пиетет перед печатным словом заставляли меня тоже робеть, помалкивать и оставаться читателем. Я оглядывалась на свои книжные полки и понимала, что в этом строю мне не стоять. Лучше не смешить людей и не позорить себя. Что нового и существенного я могу добавить в океан слов и талантливо рассказанных историй? Да и готова ли я к тяжкому писательскому труду, не обеспеченному деньгами и успехом?