На этот раз у него вышло получше: миска с пельменями, блюдце со сметаной, вазочка с конфетами и сиреневая колбаса.
– Рандом, – пожал я плечами.
– Что?
– Я говорю, еда всё время разная.
– Ну да, заклинание такое. Тащит первую попавшуюся еду из ближайших миров.
– То есть мы ограбили какого-то человека, решившего закусить пельмешками?
– Фу, – мумий поджал губы, – не ограбили, а магия справедливо распределила пищу между голодными.
– Не волшебство, а коммунизм какой-то, – тихонько шепнул я, чтобы не обижать старика. Но от еды отказываться не стал, всё равно не знаю, куда возвращать. А пельмени оказались вполне съедобные.
Пока я ужинал, мумий вытащил из-за пазухи свой графинчик и хорошенько приложился. Мне предлагать не стал.
– Вон там спать ложись, – старик ткнул костяным пальцем на диван в углу.
Хрустальные лампы под потолком сами собой погасли.
– Спокойной ночи, дедушка.
– Спокойной ночи, кхм… внучок. С возвращением домой.
В темноте было слышно, как старый мумий булькает вином и довольно ухает, делая глоток.
* * *
Утром мумий добыл с помощью магии большую сковородку с ещё шкворчащей яичницей и стакан молока.
– Отлично!
– Будешь это есть? – с сомнением посмотрел на меня старик. – Ну, дело твоё. На всякий случай, что написать на твоей могиле?
– Не дождётесь.
– Оригинально. В нашей семейке всё длинные восхваления, а ты вон как лаконично.
Мумий терпеливо дождался, пока я доем, магией уничтожил посуду и кивнул на выход.
– Идём разбирать.
– Может, ну его? – кидать тяжести ради сомнительного трона не хотелось.
– Пока не вступишь во владение Калькуарой, дверь в казну не откроешь.
– Так ещё и казна есть?
– Идём, потом расскажу.
Осмотрев завалы на входе во дворец, я только развёл руками.
– Может сжечь всё? Или боевым заклятьем?
Старик шмыгнул носом и отвернулся.
– Не помню я их.
– Совсем? Может, другое подходящее заклятье есть?
Мумий горестно вздохнул.
– Ладно, будем работать руками.
Следующие несколько часов я вытаскивал из завала старую мебель, подгнивший хлам, погнутое оружие и обломки брёвен. Маломощного старика я поставил просматривать рухлядь – вдруг да попадётся что-то ценное.
– Стой! Ну-ка покажи. Ага, это портрет твоей четвероюродной бабки, редкой красоты была колдунья. Отложи в сторону.
С картины улыбалась женщина, лет на сто пережившая свою красоту. Но взгляд магички был добрый.
– Это что? Тумбочка? Кажется, такая стояла в левом коридоре.
В выдвижном ящичке обнаружилась золотая монета с носатым профилем на обеих сторонах.
– Тьфу ты, пропасть. Пиастр короля Гуго Пятого, зомби меня защекочи.
– Наш?
– Светлый. Он их из нашего золота отпечатал, негодяй. Припёрся, разбил армию, но замок брать не стал. Давайте, говорит, выкуп. А то ваш замок громить – себя не уважать.
– Точно негодяй.
А потом я нашёл в завале топор, и дело пошло быстрее. Да так увлёкся, что пропустил обед. И не останавливался, пока не добрался до входа во дворец.
– Силён, – уважительно хлопнул меня по спине мумий. – Пойдём смотреть, что с троном стало.
Через широкую «прихожую» мы попали в огромный зал. Под высокими сводами хлопали старые, рваные, серые от пыли знамёна, а пол был усеян каменной крошкой. У дальней стены, на возвышении, стоял трон. Здоровенное такое каменное кресло из тёмного камня.
– Не холодно на таком сидеть? – я усмехнулся, – Так и геморрой можно заработать.
– За дураков-то предков не держи: подушечка была, специальная, из собачьей шерсти. Спёрли, ироды. Зомби их защекочи.
