– Оль… может, вернёшься вместе со мной в Глазго? Пусти по ветру компанию этого урода и…
– И обесцень полугодовой труд? – Возмутилась я, шумно ставя чашку на стол, не донеся её до рта. – Вот уж вряд ли! Из-за этого поганца я не буду губить целый холдинг. Знаешь, сколько у «Black Ruby» дочерних предприятий?! Пусть «BR» не так раскручен, как многие рекламные агентства, но больше десяти тысяч первоклассных специалистов могут лишиться работы, если я малодушно обанкрочу Чернышева, будь он неладен.
София лишь покачала головой. И непонятно – согласна ли сестра с моим решением или осуждает его.
– Ладно. Приведём мы тебя в порядок. Для начала перекрасим этот жуткий блонд. – Потянувшись ко мне через стол, Софийка скривилась, трогая выпрямленные утюжком пряди. – До сих пор понять не могу, нафига ты высветлилась.
Я скривилась, прежде чем по новой зарыдать:
– Женька любит блондинок…
– Это дааа… – проскрипела раздражённым голосом София, мрачнее хуже грозовой тучи. – Это аргумент! И факт! Анечка же тоже блонди.
– Не издевайся! – Фыркнула на заразу, плечи которой подло затряслись от смеха.
– А ты не реви, а то сбрею налысо. Будешь у мотоциклетного бренда главным лицом! Косуху свою я тебе одолжу на переговоры.
Представив эту картину, хрюкнула от смеха, прекращая орошать собственные ладони слезами.
Это насмешило ещё больше, и вот уже я вовсю хохочу на съёмной квартире сестры.
– Ооо… мать! Да у тебя истерика, – сложилась пополам от хохота сестра, вытирая собственные слёзы, вызванные весельем.
– А у тебя в бутылке явно не спиртное было, – отсмеявшись, выдала я.
– Алкоголь обычный. Чай… на травках. Видимо, мешать не рекомендуется. Марик, собака, не предупредил. Предлагаю лечь спать… так сказать, от греха подальше.
– Зараза такая! – И смеясь, и злясь на сестру, выдала я.
Но спать мы всё-таки легли. На часах давно перевалило за полночь. И пусть заснуть у меня получилось с трудом, а сон оказался поверхностным и тревожным, но утром я проснулась полной сил и желания измениться не ради вкусов кого-то, а только самой себя!
3. Глава 3
Особого приглашения к подвигам дожидаться не стала. Оценила шесть утра на смарт-часах и поднялась делать завтрак.
К семи по квартире распространился шикарнейший запах сдобы, бекона, свежезаваренного кофе и омлета на сметане с укропом и чесноком.
Распределяя всё это добро на две тарелки, почему-то усмехнулась, вспоминая кривую моську Жени. Чернышев терпеть не мог мою стряпню, хотя я могу поручиться чуть ли не всей челюстью – готовила я неплохо. Очень даже вкусно. Если папа мог лукавить, нахваливая мои пирожки (на то он и мой папа!), то младший брат уж точно щадить мои чувства не стал бы! Если было бы «фу», меня разобрали бы на детали и ещё долго припоминали, что я кое-кого чуть не отравила. Так нет же! Мишка хомячил, как не в себя. Они даже с Сонькой дрались за последние эклеры, когда я те пекла.
«Что ж. Значит, ещё один плюс в том, что я осталась одиноко одинокой одиночкой, – хмыкнула себе под нос, разливая кофе из турки по чашкам. – Теперь можно спокойно питаться, как среднестатистический человек, а то всё из ресторана и из ресторана. Буржуй московский! Пусть теперь свои кадры откармливает остывшими отбивными».
– Доброе утро, – шаркая тапочками, в кухню вошла моя соня.
– Доброе, Софи.
– Как ты? – Сестра, хоть и заспанная, а вчера ещё и нетрезвая, но стояла передо мной с острым взглядом и ясным разумом. – Норм? Не отвечай, вижу, что паршиво. Ничего. Я тебе такую программу вчера вечером заказала. СПА, два массажа, маникюр, наращивание ресниц, поход к парикмахеру, визажисту…
