Я долго протестовала насчёт строгих правил в рекламном агентстве, где каждый сотрудник должен выглядеть креативной личностью, а не серым повторением завернувшего за угол коллеги, но потом устала спорить и поплыла по наименьшему сопротивлению. Даже про себя подумала, что Женя – кремень, настоящий мужик. Как сказал, так и будет!
«Чокнутая. По-моему, измена конкретно меня встряхнула. Я будто спала замороженная, и вот только сейчас проснулась, чтобы понять какая я дура. Всё! Баста! Мы за возвращение к заводским настройкам!»
– Вау! – охнула София, влетая в комнату и окидывая меня восторженным взглядом, когда я сменила серость на нежнятинку. – Какой мимишный пуловер. И цвет такой… голубой-голубой, как чистое небо.
– Ага, – улыбнулась я, поправляя белоснежную юбку. – Мне тоже нравится.
– Ну, знаешь, – с блеском в глазах посмотрела на меня сестра, – с таким настроением не страшно меняться! Я горжусь тобой! Ты – настоящая валлийка!
– Я и русская настоящая, – со смехом отмахнулась от цветущей младшенькой, уступая ей место перед зеркалом. – Не забывай, что у нас дед русский… и мама.
– Ну, если придираться, и папа… наполовину.
Легкость и непринуждённость в общении с сестрой наделяли меня силой и положительными эмоциями.
«И всё равно скоро я останусь в Москве совсем одна …» – только мысль появилась, как я тут же задвинула её куда поглубже, не желая портить настрой.
Получилось на ура. С такой-то сестрой! Сонька даже в такси не умолкала. Водитель скидку нам сделал, оставляя на пороге салона красоты с громким названием «Victory».
– Готова вернуть себе нормальный цвет?!
– Знаешь, я тут подумала… – замявшись на секунду, увидела, как вянет улыбка на губах Софии, а глаза щурятся в недобром подозрении. – Нет. Я не отказываюсь. Согласна и на массаж, и на визажиста с парикмахером. С брюнеткой только повременить думаю. Возврата в прошлое никому нет… – как лампочка, на моих губах коварная зажглась улыбка. – Хочу кое-что другое попробовать. Пошли, расскажу подробнее.
4. Глава 4
POV Воронов
– Забудь, – сказал я, как отрезал, останавливая поток эмоций, который на меня в очередной раз пытался вывалить брат. – Если мама решила, что ты едешь в лагерь, я тебе не помощник, Данила. В конце концов, нужно же кому-то урегулировать вопрос с рекламой. За последние два года мы только убытки видим. Ты у нас москвич эпатажный. Любишь блогера включать. Прекрасный вариант популяризировать один из маминых курортов.
– Если бы он был в Швейцарии – говно вопрос! Но сибирские избушки!?
Мрачное удовлетворение от родительского наказания исчерпало себя, и я взглянул на брата строже.
– Даня, ты реально родительницу выморозил, когда заявил, что бросаешь универ. И меня, если честно, тоже. Последний курс! Ты вообще головой варишь, что творишь?
– Какой ты скучный стал, старик… – скривился брат, одним своим видом раздражая меня. – А когда я пришёл на первый курс, от старшего Воронова в универе крышу сносило.
– Я не о твоём поведении, – приподняв одну бровь, окинул Данила говорящим взглядом. – О поступках.
– Да на хрен мне не нужна эта финансовая муть. Я сразу сказал, что не собираюсь продолжать славную семейную традицию и превращаться в ещё одного «воротничка»!
– Значит, преумножать капитал будут «воротнички», а ты у нас, такой весёлый и заводной, будешь заниматься… а кстати! Чем ты собрался заниматься? – Делано задался вопросом я.
