Эмин попросил меня, чтобы бумаги о владении мною домом я оставила у себя и никому не показывала, чтобы не вызывать зависть.
А перед расставанием мы с Эмином договорились, что встретимся с ним через двадцать дней на рыночной площади возле фонтана. Конечно, если до этого времени ещё не успеем пожениться.
Мы спустились с башни и отправились за покупками. Нужно же было мне как-то оправдать свою прогулку по рынку. Я купила себе бумагу, бутыль с чернилами, немножко перьев для письма, орешки и ароматическое масло, в серали косметические средства бесплатно раздавали только одалискам, а работницы покупали все необходимое на заработанные деньги.
Всё время, пока я ходила вдоль рыночного рядя, Эмин держался недалеко от меня и тоже совершал покупки. Потом мы направились к дворцу. Сейчас Эмин шёл впереди, будто не зная меня, а я сразу высматривала группу женщин, вместе с которыми и должна была вернуться во дворец.
В какой-то момент Эмин задержался возле одной из пальм, потом шагнул назад и всучил мне в руки маленький свёрток:
- Это финики, Нури. Будешь кушать их и вспоминать обо мне, - сказал он тихо и быстрым шагом направился в сторону мужских дверей. Это был специально служебный вход, через который проходили работники дворца мужского пола.
- Я всегда думаю о тебе, Эмин, - сказала я вслед моему жениху.
А мне нужно было идти в другую сторону, туда, где были женские ворота. Я примкнула к группе женщин, но только через десять минут, когда вернулись все работницы, с которыми мы покидали дворец, мы прошли через женские ворота. Я верила, что у Эмина все получится, он получит разрешение на нашу свадьбу, и в ближайшие несколько недель мы сможем переехать в наш новый дом.
***
Достопочтенный Амир Маймун часто покидал дворец, и не всегда он делал это в сопровождении многочисленной свиты. Выросший вне дворца, привыкший к свободе передвижения, он не мог сидеть в паланкине или на коне, но в тесном кольце всадников охрана.
И Амир Маймун часто позволял себе небольшие вольности. Он переодевался в одежду простолюдина и в сопровождение нескольких ближайших друзей покидал дворец. Обычно такие прогулки длились не дольше нескольких часов. Амир Маймун с пашой Фарухом прогуливался по рыночным рядам, иногда они заговаривали с продавцами и покупателями. В первые недели своего амиратства Амир Маймун удивлялся большому количеству бедняков и попрошаек на рынке. Но сейчас бедняков с улиц забрались в специальные приюты и работные дома, поэтому после нескольких часов прогулки Амир Маймун возвращался во дворец довольным. То, что он смог победить всего лишь за несколько месяцев бедность в Ийшике, наполняла его гордостью:
- Фарух, - обратился он к другу, - завтра пойдём в ближайший работный дом. Посмотрим, как там обращается с работниками.
- Слушаюсь, мой господин, - ответил Фарух. Но, встретившись взглядом с правителем, быстро исправился. - Прости, друг мой, уже отвык во дворце называть тебя по имени.
- Тогда хоть не кричи на всю площадь: "Мой господин". – Качнул головой Амир Маймун.
- Я стараюсь. – Почтительно проговорил паша. - А идея сходить в работный дом мне нравится, но лучше туда совершать официальный визит.
- Неожиданный. – Подчеркнул Амир.
- Точно, официальный и неожиданный. А позже можно будет и приюты для бедных проверить - Говорил Фарух, но Правитель Нур Амирата его слова уже не слышал.
Амир Маймун а этот момент смотрел на женщину в закрытой черной одежде. Понять, чем эта женщина сразу привлёкла его внимание Маймун не мог, но что-то знакомое, даже родное было в ее манере оглядываться.
