– Ну давай, двигай.
Ничего подобного. Десятицентнеровая махина стояла неподвижно.
– Ну давай, давай, – пытался сдвинуть с места Простаков хрюшку.
– Ни фига он не идет! – крикнул Валетов, продолжая издеваться над завороженным Сизовым. – Смотри, какая у него пасть. Он тебе берцовую кость перемелет за три секунды. Ногу отгрызет. Ты для него еда.
Вова сплюнул:
– Заткнись ты, мелкий. Давайте вытаскивайте его. Берите за уши и тащите.
Резинкин попятился:
– Нет, это ты сам иди.
Водила, стоявший и смотревший на пререкания солдат, не выдержал:
– Мужики, да освободите вы мне кузов, в конце концов. Мне надо возвращаться.
На шум подошел Михал Афанасьич. Это было несколько неожиданно, поскольку до завтрака еще оставалось время.
– Его привезли? – Он поздоровался с водителем.
– Да, вот привез, да.
– Ждали вас только через неделю.
– Ну и че, обратно уехать? – раздраженно спросил водила.
Завхоз его остановил:
– Ну нет, нет, не надо никуда. Давайте, ребята, выводите его.
– Не идет, – пожаловался из глубины кузова Простаков.
– Хорош, красавец, – восхищался темно-коричневым хряком Михаил Афанасьевич. – Вот он нам хрюшек понаделает. Да, мужики? Будем первосортную свинину лопать.
Валетов пробубнил:
– Кто полопает, а кто посмотрит.
– Ну а ты как думал, – Афанасьич усмехнулся. – Лопать будет известно кто – тот, кто денежку за него платил.
Простаков снова хлопнул хряка по заду. Но он, казалось, не желал расставаться с полюбившимся ему кузовом.
Валетов подошел к завхозу:
– Михаил Афанасьевич, может быть, у вас чего-нибудь есть, че они там любят? Морковь там, капусту ли?
– Они все едят. – Завхоз призадумался, затем пообещал вернуться через пять минут.
Он пришел с несколькими морковками, весьма неплохо сохранившимися с прошлого урожая. Поводив перед носом у хряка овощем, бросил морковку на доску.
Хряк потянулся немного вперед, но затем снова остановился.
– Не голоден, – разочарованно произнес Валетов, подобрал эту морковь и подошел близко к свинье.
Положил ее перед самым носом. Хряк довольно рыкнул, нагнулся и слямзил кусочек. Процесс пошел. Валетов попросил еще морковку и положил ее немного впереди. Животина невольно сделала шаг и наступила одним копытом на доску. Простаков стоял сзади, не дыша, наблюдая, как маленький, но, зараза ж, какой умный Валетов справлялся с этой огромной тушей.
Кабан без посторонней помощи спустился по длинным пологим доскам, а по пути сожрал все морковки, которые принес из погреба завхоз.
– Ну все, – Ануфриев шутя обнял Валетова. – Теперь эта скотина твоя до конца дней своих.
– Давайте, мужики, давайте, – суетился завхоз. – Надо ему загончик организовать по-быстренькому. Я кой-какой еды принесу. Там с кухни помоев возьму, че у нас там осталось. Кашку возьму, все возьму. А вы давайте, давайте. Он никуда не пойдет, спокойно стоять будет. Вы его хворостинкой в случае чего погоняйте. Найдите хворостинку какую-нибудь.
Завхоз засуетился, поблагодарил водителя, сунул ему в карман полтинничек и побежал на кухню, крича на ходу:
– Если животинка будет сыта, она от нас никуда не уйдет. Давайте, давайте. Ночи сейчас холодные, ребятки, – кричал он, все удаляясь. – Придется вам вместе с ним баинькать.
– Как нам тут всем весело, – сморщился высохший дембель, приглаживая русые волосы. – Вот два года я служил. Дослужился до того, что теперь со свиньями спать буду. А, Резина, почему я теперь должен спать со свиньей? Я не хочу спать со свиньей. Со свиньей ты будешь спать. Мне не положено, – возмущался и бухтел Ануфриев. – Может быть, этот завхоз решит, что он нас трахать должен? Придурки, блин. Уроды. Че встали? Нечего на меня смотреть. Давайте, делайте загон этой скотине.
