Валетов был склонен верить Ануфриеву, но Простаков не сдержался – все-таки они с Фролом друзья, что ли.
– Это жестоко, – отметил он.
– А ты, гора, молчи.
– Чего? – Алексей набычился.
– Ладно, ладно, пошли. Хавку надо домашнюю отрабатывать. Не просто так тебе жрачку-то дают, здоровый.
* * *
Свина в этот день вообще на воздух не выводили, он все время провел в стойле, и Валетову, который навестил Терминатора в обед, показалось, что хряк выражает заметное беспокойство тем, что его не вывели на природу, а еще, видимо, отсутствием коньяка в шоколаде.
Пожалев свина, Фрол отрезал ломоть черного хлеба и, еще не успев подойти с этим куском к нему, был вынужден отшатнуться, потому как здоровая туша, навалившись на хлипкую загородку, рванула к нему.
Перепугавшись за загон, Валетов бросил кусок в стоящее перед свином корыто и увидел, как за мгновение хлеб исчез в его утробе. Терминатор глядел на Фрола, как Фролу казалось, насупившись. Понятное дело. Он не ощущал на языке знакомого вкуса. Но пока он еще надеется получать в каждом куске черного хлеба немного алкоголя.
До двух часов благородным и справедливым Ануфриевым был объявлен перерыв. У Фрола оказалось достаточно времени для проведения новой дрессировки. Когда он показался на улице с хряком, Сизов посоветовал ему убраться куда-нибудь с глаз подальше.
Фрол не стал слушать и на глазах у пораженных пацанов забрался на спину Терминатору.
– Оп-ля, – вскинул он вверх руки, как цирковой наездник.
Все скривили морды. Никто и подумать не мог, что эту животину можно приучить терпеть на спине человека.
– А ну-ка покатайся на нем, – заинтересовался Ануфриев.
– Да ни фига идти он не хочет, – оправдывался Фрол. – Вы взяли и всю его приманку выпили вчера.
– Ты тоже пил, – заметил Резинкин. – Не меньше остальных, между прочим.
– А ты знаешь, – воодушевился Ануфриев идеей заставить борова двигаться, – как ленивого ишака заставляют идти вперед? Берут на палку что-нибудь вкусное, привязывают и впереди морды у него держат, а наездник на спинке ишака сидит. Ишак думает, что он сейчас два-три шага сделает и достанет лакомство, но приблизиться к заветному куску не может. Так и идет.
Валетов тут же спрыгнул, нашел какой-то шест, кусок веревки, привязал к нему черный хлеб и снова запрыгнул на Терминатора. Вытянул вперед палку перед мордой животного так, чтобы он смог видеть кусок хлеба.
Рот производителя наполнился слюной в сладком предвкушении лакомого кусочка. Как хрестоматийный ишак, свин сделал несколько шагов вперед, но, к его сожалению, так и не приблизился к лакомству ни на сантиметр. Народ, рассевшись за столом, довольно заржал:
– О, получается!
Тем временем свин продолжал делать безуспешные попытки дотянуться до куска хлеба.
– Гляди-ка, получается! – орал Резинкин. – Давай, ходи кругами.
Но Фрола замкнуло. Он сидел на хряке и не мог пошевелиться. Здоровая туша, перемещающаяся в пространстве, заставила его на мгновение оцепенеть. Тем временем хряк ускорял свой ход и направлялся не куда-нибудь, а прямо на стол, за которым сидели невольные зрители. Через несколько секунд солдат со своих мест как ветром сдуло. Они бросились врассыпную. Каждый орал Фролу, чтобы тот повел палкой куда-нибудь в сторону, чтобы заставить хряка развернуться. Но Валетов не подавал признаков того, что он находится в здравом уме и твердой памяти. Он несся на сделанный своими же руками стол.
