Потом она махнула на солдат рукой, повернулась, сама открыла ящик и взяла оттуда пузырек. Подняла с пола рулон с ватой, оторвала кусок, смочила его в едкой летучей жидкости и начала водить под носом у Валетова.
Тот быстро очнулся, вскрикнул, резко приподнял голову и затем снова рухнул как мертвый.
– С ним все будет хорошо, с ним все будет хорошо, – бормотала она, обхватывая голову руками. – А шприцы бы я им все равно не дала, наркоманы какие-то. Узнаю – все, конец им. Обязательно комбату пожалуюсь.
Простаков поглядел на Валетова, лежащего неподвижно. Резинкин нашелся:
– Тогда мы тоже пожалуемся. У него, поди, сотрясение мозга. Человек при смерти.
Медсестра опешила:
– Я не знала.
– А может, они тоже не знали, что вы им шприцы не дадите?
– Вы их еще и защищаете? – товарищ толстопопый прапорщик-женщина лупала огромными глазами.
– А почему бы нам не защищать, вы вон чего с людьми делаете, по башкам их бьете, – дожимал Резинкин, склоняясь к Фролу и заботливо прикладывая ладонь к его лбу.
– Куда они пошли? – задал самый насущный вопрос Простаков.
– Откуда я знаю? Меня же по голове ударили!
– Чем это, интересно, они вас? – озаботился гулливер, разглядывая аппетитную фигуру.
Когда они выходили из медсанчасти, Резинкин не умолкал:
– Ты видел, какая? Твой калибр, твой размер. Такие формы. Ты бы ее прям сейчас, да? А ля-ля-ля-ля…
– Заткнись. – Простаков чесал лоб, затылок, пупок и все, что ниже. – Где мы будем искать этих придурков? Ведь сейчас она Валетова выходит и потом прямиком к комбату. Думаешь, что хорошее будет? Нас с этой стройки отправят куда-нибудь повоевать.
– Боишься? – раскалился Резинкин.
– А ты, Витек, не боишься, да? Ты давай думай, где нам искать этих дембелей долбаных. И надо молиться, чтобы медсестра поостыла, иначе на самом деле вложат нас тут всех. Ты думаешь, комбат разбираться будет, кто за шприцами приходил, кто медсестру спасал? Ей вон по фигу.
Слушай, а за что она ему так вмазала-то? – не понимал Простаков. – Он ее спасать пришел, а она ему по башке…
– Думала, что лапать ее начал.
– А-а-а, – протянул Простаков и улыбнулся. – Сопротивляется, значит.
– Ты че, на самом деле загорелся, что ли? Тебе мало того, что ей по башке то ли Ануфриев, то ли Сизов заехал, ты ее еще оттарабанить решил? Здоровый, успокойся.
– Ничего я не решил, – пробурчал гулливер, переминаясь с ноги на ногу и выкручивая голову. – Куда пойдем-то, где искать-то?
Они отошли немного в тень, чтобы не светиться под горящей на крыльце лампочкой, и шевелили извилинами.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
