– О боже! – Пол завертелся, и я лишилась сознания.
Москва, день 2-й
Утро я начала с того, что потянулась за мобильным и послала СМС Катьке. «Это все похоже на подставу. Тренер настоящий джигит, дышит мне пониже пупка, но, несмотря на это, за один вчерашний вечер умудрился семнадцать раз сделать мне предложение руки и сердца. Стадион постоянно занят, завтра вечером соревнования, а я до сих пор не знаю, как вблизи выглядит лук. Соседки все полоумные. Ответь, как у тебя».
Я не стала дожидаться ответа, мне просто безумно хотелось выговориться, поднялась, накинула на пижаму халат и пошлепала по общему коридору в общую же ванную. Дойдя до нее, наткнулась на запертую дверь и звук льющейся воды. Сверилась сперва с расписанием на стене: «С 10:12 до 10:24 – Образцова», затем с часами – 10:13. Уже мое время! Ладно, подождем.
Пока ванна захвачена оккупантами, вкратце расскажу конец ужасного вчерашнего дня.
– Рахат Лукумидзе! – гордо представился этот пингвин. – Можно просто Рашик!
– Рашик-Парашик, – вполголоса пробормотала я, сидящая на табурете.
Совершавшая две минуты назад свой виртуозный полет в небытие, я была поймана Рашиком и бережно усажена на сиденье, где и пришла в себя, чему поспособствовало помещение моего лица во влажную среду. Открывая глаза и ощущая мокроту, стекающую по щекам и носу, я, наивная, была уверена, что добрый самаритянин Рахат так быстро сбегал на кухню за водой и брызнул на меня. Оказалось, все куда хуже: Лукумидзе на меня попросту плюнул. Не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле слова. И правда, зачем куда-то бегать, когда рот и так полон бодрящей жидкости? И постарался на славу, уж плюнул – так плюнул, от души, так, что будущая партнерша по танцам мгновенно пришла в себя.
И теперь, после всего, он с ласковой улыбкой представился даме! Умереть не встать.
Я и впрямь не встала, так и осталась сидеть на табуретке. Только попросила:
– Принесите чем-нибудь вытереться!
– Щто? – не понял иноземец.
– Салфетки! Платки! Что угодно! – начала я тихо бушевать, хотя по жизни являюсь человеком уравновешенным и толерантным. Вот до чего воспитанных людей доводит южная горная непосредственность.
До абрека таки дошло, в чем соль проблемы. Он подошел ко мне вплотную и вытер мне лицо рукавом своей кожаной куртки, едва при этих грубых действиях напрочь не оторвав мне нос.
– Такь чисто? – вкрадчиво осведомился он.
– Чище не бывает, спасибо, – кивнула я и перешла к делу: – Вы знаете, какие испытания входят в конкурс?
– Знаю! Самба! – Говоря это слово, кавказец красочно отставил руку в сторону и куда-то вверх и дважды притопнул ногой.
– Что? Какая самба, вы в своем уме? На этой неделе мы стреляем из лука и бегаем с препятствиями. И у вас есть всего два дня, чтобы меня этому обучить. Может, вам стоит отказаться?
– Отказ? Неть, щто ты, такой девушк, я не могу отказ!
«Такой девушк» хмуро почесал нос и предпринял еще одну попытку достучаться до возможно имеющегося интеллекта:
– Вы уверены, что умеете стрелять из лука? Поймите, мне нельзя проиграть, – понизила я голос до заговорщицкого шепота. – Я должна остаться в проекте во что бы то ни стало!
– Конечн, понять! Какь не понять? Мы будем стрелять – паф-паф! – живописно показал он пальцами, как именно мы будем стрелять, и добавил: – а после – с-самба! – как положено, поднял руку и притопнул отставленной в сторону ногой.
