Я до последнего игнорировала все, что слышала и видела. Чем больше провожу времени в кругу тех, кто говорит о У-Тангах, тем больше становлюсь равнодушной по отношению к собственному брату. Я была этому рада. Наши пути расходятся, мы отрываемся друг от друга. Наконец-то сам брат начал казаться мне разочарованием. Он впервые за долгое время почувствовал себя частью чего-то особенного, но выглядит это жалко. Ведь он даже не попытался найти свое собственное мнение. Он стремительно уничтожал в себе значимость, предавал законы, по которым, такие как мы, имеем право жить.
Выйдя на улицу, я махнула рукой Деяну и Волибору, а затем покинула двор. Они весело что-то обсуждали на крыльце дома и потеряли ко мне интерес, как только закрылась калитка. Глупая была встреча, которая прошла просто так, потратив мое драгоценное время. Я хотела уйти домой еще в самом начале, где могла побыть снова одна, но в очередной раз хвостом повелась за братом.
Хочу спать. Ночь была холодной, беззвучной и темной. Луна прикрыта облаками, как и звезды, совсем не хочет показываться, словно тоже устала. Все кажется бесконечно знакомым и одинаковым. Будто огромное количество столетий я наблюдаю за всем этим. Чем глубже отдаляюсь от брата, тем спокойней и уверенней становлюсь. Мне открываются все новые воспоминания и чувства, тех кто был до меня. Понемногу погружают в истины и глубины прошлого, которые доступны немногим, к кому боги преисполнены доверием. Я оказалась в их числе.
Воронвэ с недавних пор стал намекать на очень непонятную для меня вещь. Воспоминания, которые мне доступны благодаря камню памяти и матери, вовсе не чужие. Они принадлежат мне точно так же, как и все остальные. Могло ли это значить, что это не первая прожитая мною жизнь? Сложно сказать. Другого значения не могу найти. Но и опасения Верховного бога понятны. Я могла зазнаться, впасть в преувеличенную важность и просто-напросто обезуметь.
Когда я шла по городу, плывя в раздумьях, неожиданно на голову кто-то накинул темный мешок и затянул шнурок. Он обжог кожу и цепко впился в шею. Ткань тонкая, но темная. Мне закрывают рот и в нос бьет едкий запах лекарств. Я теряю сознание. Ноги подкашиваются, колени больно бьются о землю, и острая боль пронзает спину.
Очнувшись, вижу перед глазами все тот же мешок. Пахнет прелыми тряпками. Мои руки связанны и подвешены к потолку, а сама я сижу на коленях обнаженная. Слышу запах крови. Меня били. Тело ноет и призывает лишний раз не шевелиться, но мне приятно ощущать эту боль. Это закаляет. Мы с ней как старые товарищи, которые давно не виделись и очень рады встрече. Все это глупая печать и жажда рабства. Как иронично.
– Кажется ты слегка забыла, – произносит Господин и снимает с моей головы мешок. – Что есть воля мощнее твоей.
Мне не нужно видеть, чтобы знать, как он выглядит. За столько лет я выучила его внешность наизусть. И из раза в раз господин все больше напоминает мне куклу, действия которой я начала предугадывать уже давно. Может быть однажды это сыграет мне на руку. Но сейчас я снова в рабстве и вынуждена подчиняться.
– Я больше не хочу, – отплевываюсь от пыли с мешка. Мои руки онемели, кровь оттекла от пальцев уже давно. – Ты слышишь меня? Я говорю серьезно!
Человек смеется.
Это совсем другая комната, скорее даже подвал без окон, без мебели. Вокруг много оружия и бочек. Я пытаюсь привстать, но неожиданно очень тяжелый металл обрушился на мое лицо, выбив пару зубов. Боль пронзила до самых пяток. Это была злость, ярость Господина, связанная с моим отсутствием. Наказание за непослушание. И я знала, что буду иметь с этим дело, но неожиданно для себя удивилась такому напору. Мне было смешно. Господин настолько предсказуем, что начинает выглядеть глупо и раздражающе. Однако, сейчас мне искренне не хотелось участвовать в пытках и это заставляло зло поджимать пальцы на ногах.
