- Успокоилась, - цежу, стиснув зубы.
- Отлично. А то я уже думал заказывать тебе палату, - закрываю глаза и внутренне вздрагиваю. Мне в психушку теперь никак нельзя. Я теперь в ответе не только за себя. Если этот ублюдок отберёт у меня дочку, тогда я точно сойду с ума. Он проходит по детскому ковру в своих начищенных до тошнотворного блеска туфлях, останавливается у люльки. - А она подросла. Красавица. Только не пойму, на кого похожа? На тебя? Или…
- На меня!
Не хочу, чтобы он приближался в ней. Только не к моей крошке. Она не должна в этом участвовать. У неё должно быть нормальное детство. Подальше от людей, а вернее, нелюдей, вроде Елисеева. Я должна сделать всё, чтобы поскорее избавиться от него. Но пока только получается загнать себя в ловушку. Ещё глубже в чащу. Кажется, меня с каждым днём всё сильнее опутывают его руки и душат, душат… Лишают сил. Я дёргаюсь, словно птица, попавшая в силки, и с каждым движением делаю себе только больнее. Душа рвётся в клочья.
- Не нервничай, - он всё-таки отходит от люльки, и я не сдерживаю облегчённый вздох. - Давай лучше пойдём на кухню, приготовишь нам завтрак. Заодно поговорим.
- Завтрак? - Обычно домом, в том числе и готовкой, занимается прислуга. Поэтому я удивляюсь, настороженно поглядываю на него.
- Да. А что такого? Ты же моя жена, забыла? - произносит с усмешкой и, резко выбросив руку, хватает меня за предплечье, притягивает к себе. Я судорожно дёргаюсь от испуга, но не подаю ни звука, чтобы не испугать Лизу. - Я отпустил прислугу. Ты опять начала совершать глупости, и я решил, что время, проведённое втроём, поможет. Нам просто нужно время, - повторяет так, словно убеждает в этом сам себя. Больной психопат.
- Хорошо. Что ты хочешь на завтрак?
- Тебя, - шепчет мне на ухо, и я отдёргиваю голову в сторону. – Ну или хотя бы яичницу.
Пока я стою у плиты, он прохаживается сзади и каждым шорохом нервирует меня. Хочется взять раскалённую сковороду и врезать этой мрази промеж глаз. Только я могу и не успеть.
- Света, я всё обдумал и пришёл к выводу. Что так продолжаться не может. Нам нужно что-то менять.
Теплом в животе всколыхивается надежда… А вдруг он решил меня отпустить? О, это было бы прекрасно. Слишком прекрасно, чтобы быть правдой.
- И что же ты хочешь изменить? - подаю голос, не отрываясь от помешивания.
Чувствую, как он приближается ко мне, по телу бегут отвратительные мурашки. Сглатываю. Только пусть не прикасается. Не хочу.
- С сегодняшнего дня мы будем жить как муж и жена, коими мы и являемся. Это значит, что ты будешь готовить мне завтраки, обеды и ужины. Будешь слушать меня во всём, будешь спать со мной. Хватит этих игр. Я слишком долго ждал. Сначала ты страдала, потом рожала, теперь опять чего-то выёживаешься. А я устал. Я положил много сил, чтобы добиться тебя. И я тебя хочу. Как свою женщину, как жену, как любовницу, в конце концов.
Кровь застывает в жилах, и я роняю лопаточку. Хватаюсь за панель и медленно выдыхаю. Я знала, что этот день наступит. Знала. И готовилась к нему, как к неизбежному. Но теперь понимаю, что совершенно не готова.
- Надеюсь, ты не будешь сопротивляться. Нам обоим это ни к чему. Мы ведь взрослые люди, - увещевает поучительным тоном, и я медленно поворачиваюсь к нему.
- Ну, если тебе нравится трахать брёвна, то - пожалуйста. Вот она я, - развожу руки в стороны и тут же получаю звонкую пощёчину.
