Роман Иланов
Сказать, что в данных местах самые лучшие медицинские условия, я явно не могу. Только после качественных услуг санинструктора я наконец хоть что-то почувствовал, хоть это была и боль во всем теле. Маша, так она сказала, ее зовут. За милой улыбкой этой двадцатипятилетней девушки скрывается безразличие, она особо и не парится насчет моего здоровья. Я знаю, о чем говорю; мои родители – уважаемые в нашем городе медики, и я точно знаю, что пару бинтов и просроченная мазь не смогут вылечить ожоги, раны и уж тем более переломы, присутствующие на моем теле.
Наблюдая за Машей, которая смотрела в телефон и мило улыбалась, я услышал звонкий стук каблуков с очень медленным интервалом ходьбы. Я точно знаю, кому принадлежит такая манера ходьбы. Леонидовна еще не успела зайти в кабинет для медицинского обслуживания, а молодая девушка уже приняла стойку смирно.
Она зашла спокойно, важно, статно, как будто ничего не произошло, как будто она вовсе и не отправляла восемнадцатилетнего пацана в зону боевых действий. Взгляд ее был необычный, и не особо удивленный, но было чувство, что, глядя на меня, она знала, что я скажу.
– Может быть, выйдете? – сказал я, одновременно взяв в руки рубашку и накинув ее на себя.
– Что такое? Неужели наш дамский угодник стесняется? – строго ответила Леонидовна.
– Мне всего восемнадцать.
Увидев, что женщину мой ответ не смутил, я начал застегивать рубашку, опустив свой взгляд вниз.
– Многих это не останавливает, – ответила Бакеева, начиная подходить ко мне. Она продолжала беседу: – Мне рассказали, что произошло.
– Все пошло не совсем по вашему плану, – я был удивлен, но после этих слов Леонидовна даже не пошатнулась. И мне было очень интересно узнать, что у нее на самом деле творится в голове.
– Твоя миссия заключалась в спасении деревни от захвативших ее боевиков, – женщина вздохнула и, как мне показалось, очень искренне продолжила разговор, – ты спас множество жизней.
– Убил примерно столько же, – после сказанного я смотрел прямо в глаза Леонидовне, чтобы увидеть хоть что-то, но я так ничего и не смог разглядеть в ее дьявольских прожекторах. После неловкого молчания я продолжил разговор.
– Хотя, что можно было ожидать от монстра вроде меня? – после этих слов, сам того не замечая, я развернулся в сторону Маши.
Леонидовна посмотрела на врача, дав понять своим взглядом, что она свободна, и та воспользовалась этой возможностью, оставив меня со своей злостной начальницей наедине. Затем снова повернулась ко мне и словно сыну, улыбнувшись, сказала:
– Помнишь, я тебе говорила, что нужно уметь направлять свою тьму на благое дело? – положив свою руку мне на плечо, она закончила предложение. – У тебя получилось усвоить этот урок. Пойдем, у меня кое-что для тебя есть.
Я наблюдал, как Бакеева подходила к двери, и, словно магнит, я был вынужден пойти за ней. Я не могу объяснить почему – может, из-за любопытства, может даже, я видел в ней своего наставника. Мы вышли из основного корпуса Иерархии и целых десять минут шли по коридорам, не сказав друг другу ни единого слова. Я мог лишь наблюдать за камерами, которых насчитал здесь около ста штук, и патрульными, которые были заняты охраной территории. Оказавшись у огромных металлических ворот, Леонидовна даже не остановилась. Агенты, которые были на посту, моментально открыли ей эти ворота и мы оказались в ангаре, в котором было полно военных. Я насчитал как минимум десять разновидностей военных машин и пять вертолетов, среди которых был тот самый МИ-24, на котором меня сюда и доставили.
